Мы поднялись на второй этаж, а оттуда на третий. Лестница не обрывается, не исчезает, и у меня возник вопрос, почему слушатели не могут подняться на третий этаж? Путь никто и ничто не преграждает.
— Потому что незримое препятствие удерживает всех любопытных.
— Понятно, — кивнула я, хоть и не поняла ничего. А ещё не поняла, как Климент догадался, о чём я подумала? Он ответил на мой вопрос, как будто я произнесла его вслух.
Новое жильё мне понравилось. Спальня хоть и маленькая, но уютная. Ничего особенного — кровать, шкаф для одежды и столик для туалетных принадлежностей. Пол
каменный, шлифованный и нет ковра. Наверное, мне будет холодно здесь по ночам.
В гостиной есть камин и это невероятное счастье, я всегда мечтала о доме с открытым очагом. Есть обеденный стол, за которым я, наверное, буду завтракать и ужинать. Диван и его «присутствие» порадовало меня — место для чтения, как дома. Знаю, что лёжа читать вредно, но иначе не могу. Помню, мама боролась со мной, запрещая портить зрение, но я так и не изменила своей привычке.
Жаль, у камина нет кресел, но я и на стуле могу сидеть перед огнём, или даже на полу, если получится найти хоть какой-нибудь ковёр.
— Мне нравится, — обернувшись на Климента, сказала я. Он так и стоит у входа. — Ты теперь уйдёшь?
— Нет, я теперь останусь, — поддразнил меня он. — Дождусь, пока слушатели вернуться с занятий. Представлю тебя, как новую жилицу.
— А потом уйдёшь? — не отстаю я.
— Потом выйдем на прогулку, и я продемонстрирую тебе свою силу, как обещал.
Чего я, собственно, и добивалась.
— Можешь пока разжечь камин, а я распакую вещи, — предложила я.
— Пойдём, я покажу тебе, как это работает, а то боюсь, не разберёшься и сожжёшь общежитие.
Я бросила сумку на диван и поплелась за мастером. Не понимаю, как можно сжечь «воздушный замок»?
— Тебе нужно только спичку поднести, а огонь сам займётся. Поленья и зола не проблема, этим занимается обслуга.
— Очень сложно, — серьёзно сказала я, а потом рассмеялась.
Если честно, я нервничаю, как нервничал бы на моём месте любой другой человек. Вот так, неожиданно, пришлось уйти из дома. Жильё, предложенное мне, уютное и я здесь одна, но всё равно это не мой дом — он чужой. И пахнет сыростью, а значит, здесь чаще холодно, чем тепло.
— Ничего, привыкнешь, — успокоил меня Климент.
— Хорошо бы, — неуверенно отозвалась я.
— Эй, я с тобой и я всегда буду рядом.
Климент взял в ладони моё лицо и тепло посмотрел на меня. Так много в его взгляде недосказанности, так много чувств сокрыто в тёмно синей бездне его глаз. Почему он не отпустит себя? Я чувствую, что он небезразличен ко мне. Как сложно разобраться, как тяжело понять моего Мастера.
