Единственная цель настоящего последователя дзэн — так натренировать свой разум, чтобы он мог отойти от мыслительных процессов, основанных на дуализме и неотделимых от «обычной» жизни, и приблизиться к интуитивному знанию, чтобы — может быть, впервые — узнать себя настоящего. Если Всё есть Одно, то познание существом своей истинной, изначальной природы есть одновременно и познание всей природы, природы всего. Те, кто действительно испытал это потрясающее переживание, — не важно, христиане, буддисты или представители других верований, — сходятся в том, что словами описать его невозможно. Слова лишь указывают путь, но, пока человек сам не испытает это состояние, он видит лишь тусклое отражение истины — убогую попытку интеллекта постичь то, что находится неизмеримо дальше его границ.
Теперь вам должно быть понятно, что мастера дзэн используют парадоксы отнюдь не из любви к дешевой мистификации, хотя порой, когда нужно разрядить атмосферу, из парадоксов делают своего рода шутки. Как правило, описать высшее переживание, на котором строятся парадоксы, совершенно невозможно. Подтвердить или опровергнуть значит ограничить; ограничить значит погасить свет истины; но есть определенные слова, которые наставляют учеников на Путь, и именно из них составляются парадоксы, часто, как матрешки, вложенные один в другой.
Нужно добавить, что если Хуан-бо часто критикует буддистов, которые следуют более привычным путем и культивируют знание, добрые дела и сострадание посредством последовательных ступеней существования, это совсем не означает, что он оспаривает ценность всего этого для человечества. Будучи буддистом, Хуан-бо, конечно же, должен был считать эти понятия необходимыми для должного поведения в повседневной жизни; действительно, Пэй-сю поведал нам, сколь возвышенна была его жизнь; но Хуан-бо опасался, что такие понятия, как добродетель, могут направить людей в сторону дуализма, что люди начнут считать просветление чем-то постепенным, или таким состоянием, которого можно достичь, не следуя интуиции.
Понятие «одного ума» у Хуан-бо. Из текста следует, что Хуан-бо был не вполне удовлетворен термином «ум» для обозначения неизъяснимой реальности, находящейся за пределами, доступными мысли, — он много раз подчеркивал, что «один ум» на самом деле вовсе не «ум». Но это нужно было как-то назвать, а слово «ум» часто использовали его предшественники. Так как ум есть нечто неосязаемое, видимо, это слово казалось Хуан-бо самым подходящим, особенно потому, что именно оно помогает понять, что та часть человека, которая обычно считается существом, живущим в теле, в действительности совсем ему не принадлежит, но присуща всему (нужно помнить, что по-китайски
