— Верно.
Это, разумеется, было одним из ключевых пунктов: сегодняшний оппонент Ханны был председателем комитета, призывающего к мораторию на активный SETI — так называемый «METI», обмен сообщениями с внеземным разумом[2]; его члены считали, что целенаправленная посылка сигналов может привлечь инопланетных завоевателей или мародёров. Сторонники же Ханны считали, что подобный запрет лишён смысла, поскольку мы, не желая того, уже обнаружили себя — и Урсула только что подтвердила этот факт.
— Что побудило ваш народ послать Ретикулум?
— Мы хотели поделиться тем, что мы узнали и тем, что мы создали, — ответила Урсула, и её слова прозвучали исключительно здраво. — В конце концов, вы наверняка сделали бы то же самое для нас.
* * *
Когда Эмили Чу впервые появилась в Обществе Межзвёздных Коммуникаций, она готовилась говорить о поисках внеземного разума, так что первый вопрос Ханны Плакстон застал её врасплох:
— Вам нравятся динозавры?
— А кому нет? — ответила Эмили, устраиваясь в кресле у противоположного края заваленного всякой всячиной стола.
— Были когда-нибудь в Королевском музее Онтарио в Торонто?
— Нет.
— Они собирались устроить новую галерею динозавров где-то лет двадцать назад, — сказала Ханна. — У них уже была лучшая в мире коллекция гадрозавров — это такие динозавры с утиными клювами. Прекрасный образец стегозавра. Богатый материал по цератопсам и отличный слепок скелета тираннозавра. Но им не хватало зауропода — ну, знаете, бронтозавра или типа того.
Эмили улыбнулась.
— Тонкий на одном конце, толстый посередине и снова тонкий с другого конца, как говорили «Монти Пайтон».
— Именно. Культовая разновидность. Они решили, что им обязательно нужен такой, и принялись искать скелет, который можно бы было приобрести или откопать. Только, как вскоре выяснилось, у них уже такой был. Его привезли в Торонто из Пенсильвании в 1962, запихнули на склад и в прямом смысле слова позабыли о нём; и только в 2007 куратор случайно обнаружил, что в музее уже есть нужный образец. Сейчас это центральный экспонат их галереи. Они назвали его Гордо в честь куратора, который изначально его приобрёл.
Эмили прилетела ночным рейсом и чувствовала усталость.
— Вы это к чему? — спросила она.
— А вот к чему. Мы ищем сигналы инопланетян уже семьдесят лет, начиная с «Озмы», проекта Фрэнка Дрейка в 1960-м. В течение какого-то времени у нас была приличная краудсорсинговая программа — люди использовали лишнее процессорное время своих компьютеров для прочёсывания массива сырых данных, собранных радиотелескопами. Однако она пришла в упадок по следующим двум причинам. Во-первых, современные процессорные чипы автоматически снижают частоту для экономии энергии, так что лишнего процессорного времени сейчас не так уж много. Да-да, зелёные технологии мешают нам искать маленьких зелёных человечков. А во-вторых, люди теряют интерес — они ожидали, что мы быстро найдём что-нибудь в этих данных, и по мере того, как время шло, а ничего не находилось, число участников становилось всё меньше и меньше.
