Всё во мне борется, чтобы встать и убежать. Убежать и спрятаться. Убежать и плакать. Убежать и резать.
— Эйли, — его голос опускает меня на землю. Вырывает меня из атмосферы моего плывущего разума и привязывает к его непоколебимой силе. — Ты дрожишь.
Так и есть. Яростная дрожь ног смущает.
— Прости.
— Посмотри на меня, — и мои глаза сразу поднимаются к его лицу. — Ты должна перестать извинятся за то дерьмо, в котором нет твоей вины.
Кивнув, я отвожу взгляд. Если я сейчас открою рот, то уверена, что сделаю одну из двух вещей: заплачу навзрыд или выложу все свои секреты. Ничто из вышеуказанного не должно произойти. Я ещё не готова оттолкнуть его всем своим багажом. Тишина, которая возникает между нами, вибрирует от слов, которые я не могу произнести. И мы молчим так в течение нескольких минут.
— Посмотри наверх.
Моё тело было создано для того, чтобы следовать его указаниям. Не могу ничего с собой поделать. Поднимая взгляд, я обнаруживаю полуночное небо, усеянное крапинками сверкающих звёзд. Их так много там, что мои глаза мечутся из стороны в сторону, стремясь разглядеть их все. Без вмешательства дневного света, они сверкают непривычно ярко, простираясь так далеко и широко, насколько позволяет взгляд.
— Это захватывает дух, — я смотрю на него. — Как ты нашёл это место?
— У меня свои методы, — на его легкомысленный ответ, я снова возвращаю взгляд к небу. Боковым взглядом замечаю, как он откидывается назад, складывая руки и заводя их за голову.
Я вздыхаю.
— Я бы хотела свои вещи для нашего проекта и камеру. Это был бы отличный кадр.
— Не то чтобы мы не могли вернуться.
— Мы? — я не могу скрыть счастья. — То есть, ты делаешь проект со мной? Я думала, ты сказал, что это пустая трата времени?
Он достаёт свой телефон и держит его перед собой, так что не отвечает сразу, потому что отвлечён бешеным набором сообщения на телефоне. Это нелогично, что мне приходится ревновать к телефону, и ещё более абсурдно для меня вообще ревновать к тому, кто украл его внимание. Глядя вверх на звёзды, трудно найти какую-либо красоту там, когда мои мысли настолько поглощены уродливыми чувствами. Молча, я пытаюсь урезонить ненужный беспорядок в своей голове, и замечаю, что Мэддокс встал на ноги, только когда чувствую тяжесть его руки на своём плече. Он убирает руку и протягивает её мне, чтобы я взялась за неё. Одним быстрым движением он поднимает меня на ноги.
— Ты до сих пор мне не надоела, — он тянет прядь моих волос и бездумно играет с ней между пальцами. — Поэтому я предполагаю, что сейчас ты стоишь моего времени.
