Потоп был довольно обширным, ведь, не зря люди нарекли его Всемирным. Если бы это было неверно, то тогда как объяснить, что на вершинах гор находили морские раковины?!
Вода поднималась в течение пяти долгих месяцев и залила все вокруг. Их ковчег плыл и плыл по воле волн над горами и плоскогорьями. В целом плавание на ковчеге для всех его участников было сравнительно тоскливым занятием, разве что сравнимым с тюремным заключением, которое неизвестно когда кончится. Память участников это необычного плавания запечатлела однообразные, как близнецы, дни в полутемных, затхлых помещениях ковчега, освещенных немногочисленными свечами.
На седьмом месяце плавания, т.е. 17 апреля, поднялся сильный ветер, который к радости всех великомучеников ковчега, разогнал туман и дождевые тучи.
Под напором ветра и крутых волн ковчег ускорил свой бег в северо-западном направлении. Как заметил Ной, вода стала убывать, а это было уже хорошее знамение. Воды океанов и морей как бы стали возвращаться в свое прежнее ложе.
Однажды ночью, когда все спали, послышался страшный скрежет камней о дно. Ковчег затрещал и остановился, накренившись на один борт. Волны опасно раскачивали его, как бы пытаясь опрокинуть вверх дном.
Послышались перепуганные крики:
- Караул, тонем!
На борту поднялся страшный переполох: мычали коровы, ржали лошади, лаяли собаки, кричали люди.
Полусонная, полураздетая Зурна тоже вскочила с нар, где спала, и давай будить храпевшего, как ни в чем не бывало Хама. Тот после вчерашней попойки, закончившейся далеко за полночь, никак не хотел просыпаться. Зурна, костеря направо и налево, шлепала по щекам, пытаясь привести его в чувство.
При этом она чуть не плача кричала ему:
- Вставай, черт окаянный! Ковчег тонет!..
Хам спьяна, что-то бубнил под нос:
- Уйди, женщина! А то, как врежу!.. Будешь приставать - выдеру...
При этом он ругался, как последний разносчик воды в городском квартале.
Но Зурна, не обращая внимания на слова, продолжала его тормошить. Тогда он начал брыкаться и отбиваться от нее руками и ногами, двинув довольно больно ногой ей в пах. Затем, зарывшись с головой в верблюжье одеяло, захрапел снова.
Возмущенная таким поведением мужа Зурна в сердцах крикнула ему, предварительно дав тумака:
- Ну и черт с тобой! Храпи! Пусть тебя пьяницу, рыбы сожрут!
Бросив мужа, Зурна стала в темноте пробираться на верхнюю палубу.
Там собрались почти все участники этого многомесячного плавания во главе с патриархом Ноем. Когда Зурна вошла, он успокаивал собравшихся такими словами:
