Ученый взглянул на Хаса, и тот кивнул, понимая, что в присутствии Кренника лгать бесполезно.
— Мне доводилось заниматься поставками по поручениям «Зерпена» как на планеты Республики, так и на планеты сепаратистов.
— Ну вот, сам видишь, — словно гордясь собой, сказал Кренник. — Если бы тебя действительно интересовало, откуда поступают деньги на финансирование твоих проектов, Гален, ты бы бегал С киркой в поисках кайбер-кристаллов, вместо того чтобы заявлять о собственном нейтралитете, сидя внутри комплекса по их синтезированию стоимостью в миллиарды кредитов, предоставленных предателями твоего дела. — Кренник снова показал на Хаса. — Взять, к примеру, капитана Обитта. Он считал, что может остаться в стороне, а теперь он вынужден выбирать.
— Вынужден — очень точно сказано. — Хас бросил хмурый взгляд на Кренника и посмотрел на Эрсо. — Коммандер опустил несколько весьма существенных деталей, но — да, он прав. Сегодня ты занимаешься своим делом, а завтра — исполняешь чужой приказ.
Смысл его слов, похоже, не до конца дошел до Эрсо, и Кренник лишь усмехнулся. Подойдя к ученому, он встал рядом с ним.
— По сути, перед таким же выбором тебя поставили валлти,верно?
— Пытались. Я выбрал тюрьму.
— Тебе это пошло лишь на пользу, Гален.
Эрсо дал понять, что намек ему не по душе.
— По крайней мере, я сохранил собственное достоинство. — Он небрежно махнул в сторону дымящейся родной планеты. — Даже эта картина, несмотря на всю ее трагичность, не изменит моего отношения к войне.
Хас ждал контрнаступления Кренника.
— Я доставил тебя сюда вовсе не затем, чтобы ты изменил его, — серьезно проговорил коммандер. — Я всего лишь хочу открыть тебе глаза на истину, Гален. Ты провел на вражеской планете больше стандартного года, и на Корусанте за это время многое поменялось. — Помолчав, он добавил: — Не рассчитывай, что тебя встретят с распростертыми объятиями.
ДЖИН ЗАСНУЛА, и Лира слушала, как Гален и остальные беседуют в главной рубке, радуясь, что сама не участвует в разговоре. С ее точки зрения, правительства любого рода пытались убедить своих подданных, что пытаются ликвидировать хаос в Галактике и достичь совершенства, в то время как совершенной была лишь Сила. Для обычных же существ жизнь являлась постоянной сменой порядка и хаоса, дня и ночи, света и тьмы.
Почитание Силы возникло у Лиры из неизменной любви к природе. Да, она считала себя ловкой, сильной и проницательной, но понимала, что ее умения даже в малой степени не могут сравниться со способностями джедаев. Тем не менее она принимала свойственную Ордену философию благородства, сострадания и решения всех вопросов мирным путем, а на многих далеких планетах ей доводилось переживать удивительные моменты необычайного просветления. Вполне возможно, в основе подобных моментов лежали ее вера и чувства, но вряд ли это имело значение: даже если Лира не могла использовать Силу, она могла по крайней мере ее ощущать, и это ее вполне устраивало. Теперь же оставалось лишь понять, действительно ли Сила настолько могущественна, чтобы победить зло, ввергшее Республику в конфликт галактического масштаба. Смогут ли джедаи одержать верх, или оно накроет своей пеленой даже самые яркие планеты?
