– То есть первым делом мы выведем противника из себя. Это первый козырь.
– А? – Ярость на лице сменилась недоумением. – То есть…
– А второй наш козырь – несчастный случай, – не дослушал я его, заметив тех самых двух парней, решительно шагающих прямо ко мне.
Даже пиджаки скинули, рукава закатали, а один из них обзавелся сучковатой палкой в метр длиной.
– За реваншем, похоже, – заприметив их, сглотнул Артем и прижал к себе чехол, желая уберечь скрипку от грядущих событий.
– И мы делаем так. – Я резким жестом выпрямил руку, выпуская трость из ладони.
Тяжелая, отлично сбалансированная, она сделала всего два оборота до того, как врезать двум мстителям по лбу.
– Э-т-то ты к-как… у-удачно, – после паузы в десять секунд вымолвил мой напарник, глядя на лежащие на земле тела.
– Это не я, – поучительно поднял палец. – Это – несчастный случай.
– Несчастный? – нерешительно повторил он.
– Но ведь явно не счастливый, верно?
– Д-да. Но они ведь знают, что это мы?
– Если правильно ударить палкой по голове – не вспомнят. Рекомендация специалиста, – веско поднял я палец. – Так что – несчастный случай. И, будь так добр, принеси трость, – чуть виновато показал я на свои ноги. – Без нее ходить сложно.
– А есть третий козырь? – спросил Артем, оглядев соперников и подняв тросточку.
– Разумеется, есть! Но его я открою только своей команде.
Приятель хмыкнул и не торопясь подошел, серьезно о чем-то раздумывая.
– Ладно, если вас запишут, считай, я с вами, – решительно обратился он ко мне. – Что за козырь?
– Бранд.
– Бранд? – поднял он брови.
– Бранд, – солидно подтвердил я.
– А кто… кто такой Бранд?
– Боевой робот аннигилятор номер два.
– А-а… – округлил он глаза и с неподдельным интересом уточнил: – А что с первым?
– Инвестор заморозил финансирование. – И я поправил я бабочку на белоснежной сорочке.
– Да ну? – блеснуло сомнение в линзах очков.
– Папа не дает алмазы, – повторил я фразу и вздох Федора.
– Мне папа тоже не дал бы алмазы, – признался Артем.
– А в сережках сестер только рубины.
– И сережки не дали бы.
– Ну мы их потом вернем, – пробормотал я еле слышно и тут же повысил голос: – Извини, дела. Спасибо! Удачи!
И заковылял в сторону корпуса, но не к входу, а к левому крылу, где, как рассказывали на вводном уроке, крепились самоспасы – это такие лебедки на самой крыше, веревки которых тянулись возле окон до уровня второго этажа, на случай «пожара, эвакуации или еще какой-то беды». «Еще какая-то беда» случилась лично со мной.
