– Рассказывай.
Я не привыкла лгать и что-то скрывать, кроме своей истинной родины, и честно поведала ему, как мы с лекарем и менталистом спасли Салимо.
– А ты в курсе, что это преступление? – поинтересовался оборотень, выслушав мой рассказ. – Проникновение в чье-либо сознание без его согласия либо письменного разрешения ближайших родственников в случае недееспособности карается ссылкой или каторжными работами в зависимости от тяжести нанесенного вреда.
– Но мы же не навредили! Мы наоборот – спасли его! – воскликнула я.
– Невозможно проникнуть в чужое сознание без его согласия и не навредить, – усмехнулся Громиро. – Хорошо, если нарушения будут временными. Но они могут оказаться и необратимыми. Да ты могла прихватить с собой часть его сознания или оставить кусочек своего в его голове! Болтиньяк уволить нужно за такие методы и лишить лекарского звания.
– И что мне теперь делать? – спросила я, испугавшись.
– Я, так и быть, никому ничего не расскажу, но ты за это сходишь со мной на свидание, – коварно улыбаясь, проговорил оборотень.
– Зачем ты так? – тихо спросила я.
Глаза защипало от норовящих выступить слез, но я сжала зубы и изо всех сил боролась с постыдной слабостью. Господин Прожирани очень не любил «сопливых нытиков», и я еще в детстве разучилась плакать, как бы больно или страшно мне ни было. Но теперь, когда я поверила в благородство людей и свободу, такое бесчестное отношение вызвало жгучую обиду. Получается, свобода оказалась ненастоящей. Я никому не принадлежу, но всегда найдется кто-то сильный, хитрый и бесчестный, и ему не составит труда принудить меня к чему угодно. А разве это не рабство?
– Вот только не нужно изображать жертву, – улыбнулся Рэн. – Я не запугиваю и не принуждаю тебя. Это скорее благодарность за то, что я прикрываю твои преступления. К тому же это будет вполне невинная встреча. Мы просто прогуляемся по саду, пообщаемся, узнаем друг друга поближе.
Я закрыла глаза и попыталась успокоиться, как учила меня мама. Вздохнула глубоко, улыбнулась назло всем бедам и произнесла твердым, уверенным тоном:
– Отвечу вечером. Сейчас мне нужно отдохнуть. Слишком устала, нарушение закона – очень утомительное занятие.
– Как скажешь, – легко согласился Громиро, словно говоря: «Вот видишь, я не давлю на тебя, не заставляю».
Оборотень ушел, а я, забыв о слабости, бросилась к столу. Схватила в руки первую попавшуюся книгу и с облегчением выдохнула, ощутив погружение в заключенные в учебнике знания. Зелье еще действует – и у меня есть возможность исправить свое положение глупенькой бесправной девочки из другого государства.
