1
Купив в Новом селе дом с усадьбой, Кондратий Валдаев распродал всю свою движимость и недвижимость, остался гол как сокол и даже занял под вексель у Андрона Алякина сотню рублей, обязавшись платить двадцать процентов годовых.
Таких векселей у Андрона много. Кроме процентов, собирает он и оброк с должников. Выдаст кому-нибудь необходимую суму, подождет месячишко, потом заявляется самолично.
— Слушай, грех-то какой… Деньги-то, что тебе одолжил, знаешь ли, во как самому нужны. Вертай.
Что остается должнику? Туда-сюда — денег нет. Ну и начинает упрашивать: так и так, подожди еще малость. И по сему случаю приказывает своей бабе зажарить для благодетеля курицу, ставит штоф водки на стол — угощайся, родимый, только потерпи с должком.
Таким же образом повадился Андрон и к Кондрату Валдаеву.
— Тьфу!.. Брюхо ненасытное! Чтоб его подняло да грохнуло! — ругался после его ухода сын Кондрата — Гурьян. — Отпусти ты меня на сторону, — просил он отца. — Не могу больше… Чего тут торчу? Деньги семье нужны.
— Сторона, Гуря, как чую, иначе называется — куда глаза глядят. Так, что ли?
— В Петербург.
— Родные, что ли, у тебя там?
— А чего тут без гроша маяться?
Рассердился Кондрат. Вон ведь чего, в Петербург захотелось сыну. А разве не помнит Гурьян, как проездил попусту в губернский город вместе со своими дружками Афанасием Нельгиным и Аристархом Якшамкиным. И всего-то две недели там пробыл, а вшей привез не менее пуда.
Наспорившись с отцом, Гурьян надолго замыкался в себе. Ходил мрачнее тучи, ничто на свете, казалось, не было ему мило. Вот если бы кто-нибудь согласился поехать вместе с ним на сторону… Тогда бы отец уступил. Но с Афанасием Нельгиным и Аристархом Якшамкиным каши не сваришь — они уже раз обожглись… Подговаривал своего дружка Кузьму Шитова. Тот сперва загорелся ехать. Но две недели тому пошел на попятную: мол, у него в Алове есть одно важное дело…
Вскоре Гурьян снова заговорил с отцом об отъезде.
— Умнее меня, что ли, стал? Ишь, грамотей!.. — кипятился Кондрат. — Ты подумай, да покрепче, кто у меня молотобойцем будет?
— А на что Антип? — кивнул Гурьян на младшего брата. — Ему девятнадцать, не маленький.
