Графа Харитон видел лет семь тому — тот был тогда молод, носил военную форму; приезжал навестить матушку, но в имении пробыл недолго — всего недельку.
Харитон старался услышать, о чем заговорят молодые, чтобы затем поделиться новостями с дворовыми, но графская чета ехала молча. Лишь когда подъезжали к ярко освещенному дому, Ростислав Максимович усмехнулся:
— Смотри, Ирен, какая иллюминация!
На другой день Ростислав Максимович знакомился с имением. В его кабинете, в большом гулком зале, где по углам были свалены связки старых журналов, а на стенах висели портреты, собралось много народу. Сам хозяин — черный, высокий, длиннолицый — сидел за письменным столом. Вошла Ирина Павловна; все учтиво встали.
— Садись, Ирен, вот сюда. Садитесь, мои друзья. Прежде всего должен сообщить вам: к нам приехал… нет, не ревизор… к нам сегодня утром приехал новый управляющий, господин Лихтер, Густав Эрихович, человек ученый… Прошу любить и жаловать.
Со стула поднялся маленького роста, безукоризненно одетый мужчина. Умные глаза его поблескивали, словно стальные шарики. Новый управляющий поклонился с важностью, свойственной всем недоросткам, и неторопливо опустился на место.
— Не вам в обиду, думаю, Моисей Василич. — Ростислав Максимович повернулся к прежнему управляющему. — Вы человек надежный, я благодарен вам и не обижу… Считайте себя первым заместителем управляющего… Думаю, вы не откажете нам в любезности рассказать, как шли дела в имении.
Встал высокий, плотный мужчина лет сорока. Густые русые волосы его волнами ниспадали на большие, серые глаза. Откинув шевелюру обеими руками назад, он заговорил мягким, вкрадчивым голосом:
— Земли у вас, как известно, двенадцать тысяч десятин. Добрая половина под лесными угодьями, остальное — поля и луга. Неудобных участков всего около пятисот десятин.
Солидно откашлявшись, Моисей Васильевич снова откинул движением головы растрепавшиеся волосы и с явным удовольствием заговорил о фабриках. Их две возле села Никольского. На одной прядут шерсть, на другой ткут сукна. Кроме того, имеется пять исправных заводов. Винокуренный, пивоваренный, кожевенный, лесопильный и пенькотрепальный. Последний — самый доходный. Междуречье в половодье заносится илом, на котором родится такая конопля, что взять ее можно лишь топором. И лен вымахивает отличный — длинный, волокнистый, белый. Коноплю вымачивают в тех же речках, а на прибрежных лугах стелют лен…
Говорил он с увлечением, но Ирина Павловна слушала его невнимательно, поглядывая на запутавшуюся под окном в паутине муху; другие мысли волновали ее…
