Больше всех косился на него Иван Фролов. Когда Михайлов начинал хвастаться своими победами на «женском фронте», Иван подходил к Михайлову и, проведя пятерней от лба до подбородка, говорил:
- Заткнись ты, мозгляк.
Михайлов моргал маленькими, бегающими глазками и «затыкался».
И надо же было так случиться, что Михайлова определили в ударную группу к Ивану.
.. .Ночи стояли на редкость подходящие: на заливе в меру волнило, моросил мелкий дождик. В десяти шагах трудно было увидеть человека.
У пирса, где стояли наши шлюпки и катера, ждал моторист Беспалов.
Шли на катере через весь затемненный город. С набережных наплывали смутные силуэты зданий, зубчатые, плоские и овальные крыши которых виднелись на фоне ночного неба. Володя Борисов тихонько запел: «Прощай, любимый город…» Ему все тихонько подтянули, и в монотонный шум мотора вплелась задушевная матросская песня.
Немцы возобновили обстрел города. Снаряды летели через нас на Петроградскую сторону и там ухали. Ответил «Киров» резкими звенящими залпами главного калибра. Мы его узнали сразу: у него, как и у всякого корабля, был свой голос.
Вскоре город остался позади. По сторонам были лишь северная и южная дамбы - две параллельные каменистые гряды, уходящие далеко в залив. Они образуют так называемый морской канал, по которому входят в город корабли и торговые суда с большой осадкой. На самом конце южной дамбы у нас была база - землянка. Отсюда совершались все разведывательные операции на южное побережье, занятое немцами.
В землянке горел обычный фронтовой фитиль - хлопчатобумажная оплетка электрического кабеля, опущенная в консервную банку с подсоленным бензином. Нестроганый стол у стены справа, слева - двухъярусные нары и три скамейки.
Нам предстояло провести здесь остаток ночи, весь день и только следующей ночью отправиться в Стрельну, до которой что-то около четырех миль. Днем нужно было хорошенько понаблюдать в дальномер за поведением немцев, а потом каждому четко определить задачу: ведь никто еще из нас не знал, что именно он должен будет делать.
Как всегда, на новом месте не знаешь, куда себя деть. Выручили «старички», бывавшие здесь не один раз. Они уговорили командира отпустить всех нас к девчатам на зенитную батарею, которая располагалась рядом. Володя Борисов пошутил:
- Товарищ командир, пойдемте и вы с нами? Мы там танцы устроим.
Батя захохотал, сотрясаясь всем своим девятипудовым телом:
- Ну и Борисов! Нет, ты уж меня от танцев уволь. Мирно побеседовать - вот это мое дело. Кстати, скажите ихней командирше, пусть зайдет ко мне. Дело есть.
