Ближе к ночи, когда пыл битвы у солдат уже сошел и скромные трофеи были осмотрены и поделены, в палатке императора проводили небольшое совещание Маврикий, Петр и несколько гражданских чиновников. Дела, не требующие отлагательств, сейчас, как ни странно, были не военные, а сугубо мирные. Обсуждались расширения гавани столицы Сицилии Сиракуз и постройка акведука и капитального ремонта крепостных стен Неаполя. С Сиракузами все было ясно: огромный город богатой провинции, который жил торговлей со всем западным Средиземноморьем давал огромный доход империи, но задыхался от невозможности принять все корабли, которые пытались пришвартоваться. Город напоминал здорового человека, который давно вырос из детских штанин, но никак не мог избавиться от них. Проблема была старая, еще до императора Юстиниана Великого, при власти готов, городские власти своими силами пытались ее решить, но вихрь войн заставил отложить. И последние годы, когда царствовал Маврикий, просьбы от сената Сиракуз регулярно приходили к нему. Наконец, совпали все аспекты, и наличие денег в казне, и успешная кампания против балканских варваров, и тишина на восточном фронте, и просто благодушное настроение императора. Маврикий решил удовлетворить просьбу сената. Осмотрев варианты расширения и сметы, он выбрал один из них. Указ был готов, и гонец отправился в Константинополь для команды на мобилизацию зодчих и инженеров и выделения денег.
С Неаполем было с одной стороны проще, но с другой возникали проблемы совсем другого толка. Во время готских войн было полностью разрушена система водоснабжения города, из-за чего, соответственно, перестали использоваться многие общественные здания и бани. Некогда жемчужина южной Италии, крупнейший город, стали покидать жители и Неаполь стал напоминать Рим. Сам город, где после власти варваров по улицам стали перегоняться овцы, а девять из десяти жителей не могли назвать императора, которому был посвящен тот или иной храм. Да, Рим стал полностью христианским, но где написано, что христианство и вера в святую Троицу должна означать примитивизм и запустение? Рим представлял сейчас только тень ушедшей мировой славы, а в дворцах, откуда посылались неустрашимые легионы на покорение всего мира, завывал лишь ветер и лежали кучи мусора. Примерно то же самое произошло и с Неаполем. Почему так случилось? Что произошло? Да, Италия пережила долгие годы войн, но в старые времена и войны были куда более кровавые и жестокие, но, однако же, держава всегда восстанавливалась. Сейчас невозможно найти в Неаполе человека, который мог бы отремонтировать и запустить бани. Почти все жители и понятия не имеют, что в помещениях, где они устроили склады и коровники, люди раньше принимали ванны, да так, что в каждом бассейне была вода со своей температурой. Они не знают, что в земле проложены километры труб, по которым вода подавалась из-за города, хитрым способом смешивалась и служила так, как велит человек. Не знают о существовании под землей огромных галерей и патерн, огромных водохранилищ и складов для продовольствия в случае осады, которые пустуют уже несколько столетий. Никто уже не строил знаменитые вечные римские дороги, потому, что никто уже и не знал, как их строить. Максимум, что получалось делать – это поддерживать и ремонтировать их, и то, только в восточных провинциях, где сохранились школы инженеров, архитекторов и геометров. Здесь же, в западных провинциях, дороги постепенно зарастали травой. По небольшому участку пути Неаполь-Капуя, где раньше было не протолкнуться от повозок, всадников и шедших людей, где вдоль дороги было множество таверн и гостинниц, где каждый клочок земли был распахан, теперь можно было за целый день не встретить ни одного человека, а некогда цветущие пашни сейчас использовались только как пастбища и изредка виднелись на холмах стада овец. О чем можно говорить, если в старой империи практически все свободные и большая часть рабов умели читать и писать, а в настоящее время читающий человек был большой редкостью на западе. Грамоту знали только монахи, но их было очень немного, а простые люди все глубже опускались в пучину невежества. Однажды, много лет назад, когда готские войны едва отгремели, Маврикий, в то время еще молодой воин, был в Неаполе и стал свидетелем удручающей картины. Один из крупнейших землевладельцев прибыл в город, и, не найдя дров для обогрева, нашел какой-то дом и, собрав какие-то свитки, приказал их сжечь и таким образом согреться. Подошедший позднее Маврикий увидел, что это были труды древних авторов по истории, юриспруденции и сельскому хозяйству, скорее всего, последние экземпляры на земле. Согревшись и забыв уже на следующей день об этом, землевладелец, между прочим, сенатор Неаполя, лишил цивилизацию великих трудов, работы людей всей жизни и одного из камней, из которых состоял фундамент цивилизации. Еще тогда, много лет назад, Маврикий стоял молча у угасающего костра из древних свитков и думал, что империя давно погибла, и люди просто притворяются, что она еще жива, чтобы жил символ, чтобы было понимание, что где-то далеко есть император, ты его подданный, а он защищает тебя. Что есть не право сильного, а есть незримый и неосязаемый закон, перед которым все равны и его нельзя нарушить.
