Он кивнул в сторону двух больших, завернутых в цветную бумагу коробок, стоящих у входной двери.
– Но ведь день рождения завтра! Они так тебя ждали! Они уже забыли, как ты выглядишь! Ты, что, действительно не останешься?!
– Я, правда, не могу, – Антон посмотрел на часы и быстро поднялся. – Извини, у меня уже ни одной лишней минуты. Ровно в три я должен быть в банке. Сегодня контрольная проверка и Лотерея. Ты же знаешь, ни один вкладчик ее не пропустит. Я бы советовал тебе тоже открыть счет, время летит, как стрела…
Он торопливо чмокнул сестру в щеку.
– Хорошо, я подумаю. Я постараюсь. А ты мог бы и чаще приезжать.
Но последних слов Антон уже не слышал. Вышедшая следом за ним на крыльцо Тамара с печальным выражением наблюдала, как он спешил, почти бежал к своей красной машине.
2
Виктор прилетел через полчаса.
– А где Антон? – удивленно спросил он, проходя в столовую, где Тамара накрывала стол к обеду. – Я не видел его машины, он что, еще не приехал?
– Уже уехал.
– Он же обещал детям быть на дне рождения!
Тамара присела на стул.
– Сегодня Лотерея, сказал, что ему нужно обязательно быть в банке.
– Понятно, – протянул Виктор. – Все симптомы налицо. Между прочим, сегодня утром опять привезли одного такого накопителя с тяжелейшей травмой черепа. Украшал дом гирляндами к Новому году и свалился с лестницы. Вряд ли выживет, слишком долго пролежал в снегу. Как большинство из них, жил один, чтобы не тратить время на семью. Соседи нашли его только утром. Так что вряд ли он теперь сможет воспользоваться своими богатствами. Накопление ради накопления – вот прекрасная тема для твоих исследований.
Виктор взглянул на печальное жены и осекся.
– Извини, – виновато произнес он, – но мы же оба врачи и понимаем ситуацию. Как он вообще выглядит? Кожа? Глаза? Поведение?
– По-моему, без изменений… внешних, во всяком случае.
– Жаль, что не остался. Надо было его как-то задержать.
– Я пыталась, но это было невозможно сделать, – печально ответила Тамара. – У него каждая секунда на учете.
– Накопление ради накопления. Но ведь невозможно выиграть в этой игре! Как он этого не понимает? Ну, и сколько у него?
– Две восемьсот. Так он, во всяком случае, сказал.
– Наверняка больше. Они никогда не говорят правду. Но даже если это так, это очень, очень много. – Виктор покачал головой. – Две восемьсот! И – нищета, полное одиночество. Отказался от нормальной жизни, уехал в горы, живет при старом монастыре, в келье настолько маленькой, что если там кто-то есть, второй уже просто войти не сможет! Извини, не хотел тебе этого говорить, я ездил к нему месяц назад.
