– Могу, сэр! – заявил он.
Вэнс, не сводя с дворецкого глаз, поднялся и подошел к нему почти вплотную.
– Гэмбл, – заговорил Вэнс, – скажите, а мистера Брисбена Коу вы видели в доме, когда вернулись вчера вечером?
Дворецкий побелел, губы у него задрожали. Вопрос явился полной неожиданностью. Даже я был шокирован. Маркхэм приподнялся в кресле, Хис застыл, как истукан, не донеся до рта сигару. Под взглядом Вэнса Гэмбл буквально съежился.
– Нет, сэр! Не видел, сэр! – тонко прокричал он. – Богом клянусь, не видел! Я бы вам сказал, если б видел!
Вэнс передернул плечами и отвернулся.
– И тем не менее Брисбен Коу был здесь вчера вечером.
Маркхэм шарахнул кулаком по столу.
– Обоснуйте, Вэнс! С чего вы взяли, что Брисбен Коу вчера был в доме?
Вэнс поднял на Маркхэма невинный, просветленный взгляд и молвил тихим голосом:
– Очень просто: трость с набалдашником из слоновой кости висит на спинке стула в холле на первом этаже.
Глава 7. Пропавший человек
(Четверг, 11 октября, 11.45 утра)
Все замолчали. Заявление Вэнса мгновенно заставило нас сделать выводы, и в комнате повис липкий, промозглый туман предчувствий. Я лично смотрел на Гэмбла – и заметил, как расширились его зрачки. Он с трудом встал, покачнулся, схватился за спинку стула и вперил в Вэнса взор, исполненный мистического ужаса – так, вероятно, существа из плоти и крови глядят на призраков.
– Вы… вы точно видели эту трость, сэр? – заикаясь, спросил Гэмбл. Губы у него дрожали, щека подергивалась. – Потому, сэр, что сам я трости не видел. И еще, сэр: мистер Брисбен – он никогда трость на стул не вешает, тем более в холле. Он, сэр, завсегда ставит ее в подставку для зонтиков. Может, кто-то другой… То есть допустим…
– Не надо истерик, Гэмбл! – резко оборвал Вэнс. – Кто, кроме мистера Брисбена, мог доставить ценную трость обратно в дом и повесить на стул?
– Нет, мистер Вэнс, – упирался белый от суеверного страха Гэмбл, – трость на стул точно не мистер Брисбен повесил. Однажды я сам так сделал, и мне, мистер Вэнс, был за то от мистера Брисбена нагоняй. Мистер Брисбен сказал, трости ничего не стоит упасть и разбиться. Зачем же ему самому вешать трость на стул?
– Затем, милейший Гэмбл, что так шуму меньше, чем когда суешь трость в подставку для зонтов.
Маркхэм подался вперед, почти лег на столешницу.
– К чему вы клоните, Вэнс? – раздраженно спросил он.
Вэнс медленно поднял взгляд, вперил его в окружного прокурора.
– По моей мысли, дорогой Маркхэм, – заговорил он, – братец Брисбен, вернувшийся вчера поздно вечером, весьма опасался, что его услышат.
