Перед отъездом Квентин обсудил это дело с коллегами-адвокатами за изысканным цыпленком с грибами.
— Дело ясное, Махмуд,— говорил он — Если удастся доказать, что гипергностики чисты, как свежевыпавший снег,— тогда имение остается за ними. Если не удастся — переходит к наследникам из семейства Долри.
Махмуд задумчиво тряс перечницей над блюдом с овощами.
— И насколько они чисты, друг мой?
— Все они мертвы. Разбились в шарабане. Говорит ли это об их чистоте?
— Скорее чистоте духа. Но с юридической точки зрения...
Инспектор Фишер арестовал Ванессу Долри, Жан-Пьера (то есть Ларкина), ее мужа и кузена, и Иветту Долри (то есть сестру Флер), ее свекровь и одновременно тетку. Выбрал он для этого не самое удачное время — впрочем, полицейские не отличаются утонченными представлениями о приличиях и вполне могут арестовать наследников в тот самый день, когда должен прибыть семейный поверенный для решения вопроса о наследстве.
— Вы в чем-то их обвиняете? — осведомился Квентин самым бархатным из своих адвокатских голосов.
— Это зависит от того, что вы понимаете под обвинениями,— ответствовал Фишер.
— Напротив, все зависит от того, что под этим подразумеваете вы,— заметил Квентин — Я вижу, что обвинение может строиться на следующих пунктах: кража бюстгальтера размера 32В из галереи «Тейт», попытка выдать себя за татуированного юного преступника, попытка выдать себя за монахиню. Не знаю, как вы смотрите на подобные обвинения у себя в Лестершире, но у нас, в столице, такие действия скорее назовут проступками, нежели преступлениями.
— Идет расследование дела об убийстве,— с гордостью произнес инспектор Фишер и почему-то обвел рукой полицейский участок (следует отметить, что снаружи он был украшен плакатом с довольно живо изображенным колорадским жуком, а внутри — столь же веселенькими таблицами, повествующими о технике искусственного дыхания).- И я твердо решил, что пока они останутся здесь.
Вскорости жизнь преподнесла инспектору сюрприз: ему пришлось отпустить семейство Долри — вот лишнее доказательство того, что может сделать с законом искусный законник.
К западу от деревни стояла заброшенная церковь Св. Игноминиуса, и именно в ее дворе в тот же самый день местный викарий отслужил мессу по гипергностикам - сам он считал это событие чуть ли не самым счастливым за всю свою богоугодную жизнь. Семнадцать изуродованных трупов братьев и сестер, тела юных наркоманов и упитанные останки водителя шарабана были уложены в братскую могилу (вместе с осколками пластмассовых Мики Маусов, которым детки уже никогда не обрадуются!). Викарий был настолько рад тому, что души сестер и братьев отошли в лучший мир, что даже хотел, чтобы их похоронили каждого по отдельности, однако могильщик был всего один: его звали Кломпер, и его рабочий инструмент — лопата — давно затупился и проржавел.
