|
| Nothing else would do, nothing else would satisfy, except this coolness and subtlety of vegetation travelling into one's blood. | Ничему другому это не было под силу, ничто более не могло удовлетворить его - только эта прохлада и нежность, с которой растительный мир проникал в его кровь. |
| How fortunate he was, that there was this lovely, subtle, responsive vegetation, waiting for him, as he waited for it; how fulfilled he was, how happy! | Как ему повезло, что существует на свете эти прекрасные, нежные, отзывчивые растения, которые ожидают его так же, как он ожидает их; какую он ощущал полноту чувств, каким счастливым он был! |
| As he dried himself a little with his handkerchief, he thought about Hermione and the blow. | Он вытерся платком и вспомнил о Гермионе и о том, как она его ударила. |
| He could feel a pain on the side of his head. | Голова сбоку еще болела. |
| But after all, what did it matter? | Но в конце концов, разве все это имеет значение? |
| What did Hermione matter, what did people matter altogether? | Какое ему дело до Гермионы и вообще до всех людей? |
| There was this perfect cool loneliness, so lovely and fresh and unexplored. | Ведь существует это идеальное, дышащее прохладой уединение, такое чудесное, такое свежее, такое неизведанное. |
| Really, what a mistake he had made, thinking he wanted people, thinking he wanted a woman. | И правда, как же он ошибся, решив, что ему нужны люди, что ему нужна женщина! |
| He did not want a woman-not in the least. | Не нужна ему женщина - совершенно не нужна. |
| The leaves and the primroses and the trees, they were really lovely and cool and desirable, they really came into the blood and were added on to him. | Листья, примулы, деревья, - все это такое чудесно-прохладное, такое желанное. Они по-настоящему проникли в его душу и стали его продолжением. |
| He was enrichened now immeasurably, and so glad. | Сейчас его голод был утолен и он был этому очень рад. |
| It was quite right of Hermione to want to kill him. | Гермиона была права, когда пыталась убить его. |
| What had he to do with her? | Что могло быть общего между ними? |
| Why should he pretend to have anything to do with human beings at all? | Зачем ему притворяться, что его вообще интересуют человеческие существа? |
| Here was his world, he wanted nobody and nothing but the lovely, subtle, responsive vegetation, and himself, his own living self. | Вот где был его мир, здесь никто и ничто ему не нужны, если рядом с ним, с его сущностью эти милые, утонченные, отзывчивые растения. |
