— А почему бы и нет, - произнес он. — Почему бы и нет. Неплохая идея.
— Я готов вложить в это деньги, — добавил я. — Много денег. Мне очень дорога эта книга.
— Почему бы и нет? Почему бы и нет?
Я видел, что он задумался. Моя идея его удивила, ибо я до сих пор не думал о том, чтобы сделать фильм из своей книги. Я знал, что это невозможно.
— Я позвоню и представлю вас, — заявил он. — Я знаю одного молодого режиссера, который увлечется идеей. Но я, конечно, ничего не гарантирую.
— Прекрасно, — сказал я.
Он позвонил, и я тут же договорился о встрече.
Постановщик, молодое бледное ничтожество в черном пуловере, по два раза повторял каждую фразу, словно пытаясь убедить себя в ее справедливости. Он сидел в огромном пустом кабинете. Он сказал, что ждет, когда завезут мебель, но, мне кажется, ждал он уже давно. Я улыбнулся. Ибо вы, Глэдис, тоже ждали давно, но ждали иного, а в его светлых испуганных глазах тоже была мечта.
— Ваш роман, судя по телефонному пересказу, мне понравился. Много сдержанности, но туго сжатая интрига. Логика в виде фатальной судьбы. Отличная история. Я как раз подыскивал классный сценарий.
— Благодарю вас, — я в упор рассматривал его. Он отвел взгляд, но я все же успел прочесть в его глазах, что он уже давно ждал классного сценария, во всяком случае, не меньше, чем вы своего ангажемента. Эта мысль заставила меня улыбнуться. — Думаю, мы договоримся. Я готов вложить приличную сумму в этот фильм. Конечно, я не могу быть своим собственным продюсером. Нам следует найти еще кого-нибудь, кто бы вложил деньги.
— Я найду.
Его голос слегка дрожал. Я знал, о чем он думает. Он надеялся, вооружившись моей подписью, которая уже кое-чего стоила, — этого, Глэдис, вы не знали и никогда не узнаете, — без особого труда найти солидную поддержку и получить карт-бланш. Он жил мечтой, как и вы, Глэдис. А нет ничего проще, чем управлять людьми-марионетками, манипулируя их мечтами.
Мы переговорили. Я обещал написать ему и изложить на бумаге те идеи, которые еще не определились у меня в голове. Он предложил мне выпить. Предложил сигару. Через час он предложил мне свою дружбу. Именно она была мне нужна, чтобы уничтожить вас, Глэдис.
Я рассказал ему о вас, Глэдис. Я восхвалял вашу красоту и вашу игру. Я не сказал ему, что ваше лицо уже начало покрываться сетью мелких морщинок и оплывать, что пальцы опухают, а голос все чаще и чаще срывается на визг. Я сказал, что вы ангел, и он поверил мне, как поверили вы. Я постарался, чтобы он увидел вас моими глазами. Я удостоверился, что он всегда будет видеть вас так, как нужно мне. Он был молод, наивен и верил каждому моему слову. Ему понадобилось бы много времени, чтобы увидеть вас по-иному, даже если бы он видел вас ежедневно, но вы исчезнете раньше, чем у него возникнут сомнения в ваших качествах.
