| Усы еще только начинали формироваться в настоящие, мужские усы, а бородка принадлежала к тому сорту никуда не годных бород, который у семинаристов почему-то называется "скоктанием": реденькая, сильно просвечивающая; погладить и почесать ее гребнем нельзя, можно разве только пощипать... |
| All these scanty decorations were put on unevenly in tufts, as though Father Yakov, thinking to dress up as a priest and beginning to gum on the beard, had been interrupted halfway through. | Вся эта скудная растительность сидела неравномерно, кустиками, словно отец Яков, вздумав загримироваться священником и начав приклеивать бороду, был прерван на половине дела. |
| He had on a cassock, the colour of weak coffee with chicory in it, with big patches on both elbows. | На нем была ряска, цвета жидкого цикорного кофе, с большими латками на обоих локтях. |
| "A queer type," thought Kunin, looking at his muddy skirts. | "Странный субъект... - подумал Кунин, глядя на его полы, обрызганные грязью. |
| "Comes to the house for the first time and can't dress decently. | - Приходит в дом первый раз и не может поприличней одеться". |
| "Sit down, Father," he began more carelessly than cordially, as he moved an easy-chair to the table. | - Садитесь, батюшка, - начал он более развязно, чем приветливо, придвигая к столу кресло. |
| "Sit down, I beg you." | - Садитесь же, прошу вас! |
| Father Yakov coughed into his fist, sank awkwardly on to the edge of the chair, and laid his open hands on his knees. | Отец Яков кашлянул в кулак, неловко опустился на край кресла и положил ладони на колени. |
| With his short figure, his narrow chest, his red and perspiring face, he made from the first moment a most unpleasant impression on Kunin. | Малорослый, узкогрудый, с потом и краской на лице, он на первых же порах произвел на Кунина самое неприятное впечатление. |
| The latter could never have imagined that there were such undignified and pitiful-looking priests in Russia; and in Father Yakov's attitude, in the way he held his hands on his knees and sat on the very edge of his chair, he saw a lack of dignity and even a shade of servility. | Ранее Кунин никак не мог думать, что на Руси есть такие несолидные и жалкие на вид священники, а в позе отца Якова, в этом держании ладоней на коленях и в сидении на краешке, ему виделось отсутствие достоинства и даже подхалимство. |
| "I have invited you on business, Father . . . ." Kunin began, sinking back in his low chair. | - Я, батюшка, пригласил вас по делу... - начал Кунин, откидываясь на спинку кресла. |
