Еще дальше уходит от истины Плутарх (Солон. 13). Он, повторяя положения Аристотеля о политических «платформах» трех группировок, еще и относит их происхождение (всех трех!) к досолоновскому времени. Это вряд ли может соответствовать действительности и скорее представляет собой домысел биографа (более авторитетные авторы о столь раннем происхождении группировок не пишут). Реформы Солона радикально изменили положение в общественной жизни, притушили одни конфликты, породили другие, новые, и, в общем, после них политические констелляции должны были быть не такими, как в дореформенный период.
Как бы то ни было, к концу 560-х гг. до н. э. политическая борьба в Аттике приобрела «тройственный» облик. Писистрат, опираясь на свою возрастающую популярность, стал лидером отдельной группировки (здесь сведения Геродота заслуживают наибольшего доверия). Для этого он со своими сторонниками должен был выделиться из группировки паралиев, порвав, таким образом, с Алкмеонидами и Солоном. Впрочем, разрыв не был непреодолимым и не исключал в дальнейшем коалиций между противниками.
Что же касается характера трех группировок, то он достаточно ясен уже из их названий. Речь следует вести, подчеркнем еще раз, не о «демократах» или «олигархах», а о формированиях на региональной основе, отражавших не совпадавшие между собой интересы элиты и рядового населения основных частей Аттики. И не только интересы (экономические или иные), кстати, тут были задействованы, но и просто соперничество за власть между крупнейшими лидерами. В этом смысле нам в наибольшей степени импонирует упоминавшаяся выше концепция «регионализма» Р. Сили (Sealey, 1960; Sealey, 1976). При этом, разумеется, мы не будем отрицать, что педиеи, наверное, были особенно консервативны (если не по идеологии, то, во всяком случае, по всему образу жизни), что паралии могут в наибольшей степени считаться удовлетворенными существующим положением вещей «центристами», приверженцами сохранения и упрочения «солоновской конституции», а диакрии, так сказать, «радикалами», сторонниками перемен, поскольку область, в которой они жили, была самым бедным регионом афинского полиса. Но все это были в лучшем случае некие подспудные тенденции, а отнюдь не четко сформулированные программы.
В 561/560 г. до н. э. Писистрат, как известно, захватил тираническую власть в Афинах. Тираном он стал фактически с санкции полиса: народное собрание предоставило ему отряд телохранителей. Никакого сопротивления Писистрату, когда тот овладевал Акрополем, демос не оказал. Таким образом, установление тирании в Афинах следует считать не какой-то досадной случайностью, а закономерным и даже неизбежным фактом, совершившимся согласно (а не вопреки) воле большинства гражданского коллектива. Афинский полис как бы «созрел» для тиранического режима.
