Он был уже ростом почти с отца, а до сих пор не умел брать пищи с земли и глотал только то, что получал из родительского клюва. При виде лакомого кусочка он только распускал крылья и быстро трепетал ими. Этим выражал он свое нетерпение и требование, чтобы его поскорее накормили.
Птенцы улуней подрастали один за другим. Первенец понемногу выбрался из гнезда и с удовольствием начал перепархивать с одной торфяной кочки на другую. Отец и мать перепархивали вместе с ним, следя за каждым его движением. Они брали его с собой на ловлю пеструшек. Главное условие такой ловли - терпение. Когда старая улунь находила под кочкой выход из норки пеструшки, она садилась позади норки и долго в полном молчании ждала, когда покажется из нее маленький владелец подземелья. Целые часы проходили иногда, прежде чем это случалось. Улунь неподвижно цепенела на выбранном месте, подобно мраморному истукану, поставленному на кочке среди равнины. Рано или поздно головка грызуна робко высовывалась из-под земли наружу, и немедленно острые когти совы схватывали и душили несчастную жертву.
XII
Однажды совиное гнездо было неожиданно растревожено самым необычным приключением. В утренние часы, когда птицы бывали особенно голодны, старые улуни охотились так усердно, что прилетали к гнезду только покормить детей.
Оставшись одни, птенцы сидели тесною кучей, прижавшись крепко боками. Только второй птенец, уже оперившийся, сидел особняком, нахохлившись и вертя по временам головой. Вдруг на бугре появилась быстрая тень. Вслед за тем что-то серое рухнуло вниз и клубком скатилось прямо в гнездо с откоса. Громкий и жалобный писк огласил воздух, и вся куча совят разом закопошилась. Оперившийся первенец неловко взмахнул крыльями и, не удержав равновесия, ткнулся носом в землю. Но то существо, которое и сделало такой переполох среди юных улуней, высоко подпрыгнуло вверх и сделало отчаянный скачок в сторону. Это был молодой заяц-беляк, который казался еще более испуганным, чем сами птенцы. Едва оглянувшись на серых птиц, он вдруг, прижав уши, кинулся бежать к озеру.
Не успел он домчаться до зеленой еры, как чьи-то белые крылья вдруг распростерлись над ним. Это была улунь-мать. Еще издали заметила она набег несчастного зайца на свое гнездо и погналась за беднягой вдогонку. Как молния, упала она ему на спину. Четыре отточенных когтя впились ему в морду и опрокинули его на землю. Другие четыре когтя сжали его грудь, проколов ему легкие и сердце.
