Пушкин. Изнанка роковой интриги | страница 107

Стихи остались неопубликованными. Однако Алина вписана двадцатой в Донжуанский список. Теперь ей 27 лет, и она два года как жена капитан-лейтенанта полиции. Судя по письму Пушкина, все это не имеет для него значения: «Приезжайте, ради Бога… У меня для Вас три короба признаний, объяснений и всякой всячины. Можно будет, на досуге, и влюбиться».

Первым ситуацию прокомментировал Бурсов: «Он (Пушкин) противопоставляет этому образу жизни жизнь, основанную на совершенно иных духовных установках, противоречивших его натуре, как и всему тому, что уже случилось с ним. Наталья Николаевна, как он в том несомненно был убежден, не была подругой, способной пойти вместе с ним на намечаемый им подвиг… Ему нужна была подруга, которая шла бы с ним рука об руку в его творческих делах»[250].

Пушкинская модель семейной идиллии в силу известных читателю причин дала трещину. Следующий за Онегиным Печорин, на создателя которого бесспорно повлияла смерть Пушкина из-за жены, уже будет произведен в фанатики безбрачия: «Я готов на все жертвы, кроме этой; двадцать раз жизнь свою, даже честь поставлю на карту… но свободы своей не продам». В упорстве своем Печорин все же растерян: «Отчего я так дорожу ею? что мне в ней… куда я себя готовлю? чего я жду от будущего?.. Право, ровно ничего… Когда я был еще ребенком, одна старуха гадала про меня моей матери; она предсказала мне смерть от злой жены (выделено Лермонтовым. – Ю.Д.); это меня тогда глубоко поразило: в душе моей родилось непреодолимое отвращение к женитьбе»[251].

Особо примечательно в этой связи, что мысль о недоразвязанном окончании «Евгения Онегина» не просто осталась в сознании Пушкина, но что поэт возвращается к ней именно тогда, когда аналогичная проблема возникла в его собственной жизни. В середине сентября 1835 года поэт вдруг пишет подряд три стихотворения, продолжая диалог с друзьями, и в частности с Плетневым, на эту тему.

Плетнев действительно не раз предлагал роман продолжить, считая его