На глубине 200 метров Иван продул забортные балластные цистерны сжатым воздухом, и они, освободившись от воды, стали играть роль поплавков. Еще минута, другая – и наверху заголубела вода. Задрав голову поелику возможно, я неотрывно смотрел вверх. Там было солнце, там было наше спасение.
Как рассказывали потом моряки, наблюдавшие за нашим всплытием, «Омар» выскочил из воды словно мячик.
Стоит ли говорить о нашем состоянии? О состоянии людей, чудом вернувшихся с того света. До самого утра в каюте Виноградова горел свет, гидронавты без конца перебирали варианты, прикидывая «что было бы, если бы…». Вариантов было много, и все неутешительные.
Снятие дикого стресса осуществлялось традиционным русским способом. Почувствовав легкое «утомление», мы с Петровым пошли в свои каюты спать. Виноградов упал на койку в своей каюте, где сидел. Нас не тревожили сутки, мой сосед по каюте ходил на цыпочках.
Пока мы спали, группа обслуживания разбиралась с неполадкой. Причину аварии нашли быстро: накануне меняли электрический кабель и неаккуратно заделали герметиком кабельный ввод. Вот вода и нашла дырочку.
Техники разобрали кабельный ввод, потом снова его собрали и тщательно заделали герметиком. Клялись, что подобное больше не повторится.
– Ну, как? Рискнем еще раз? – подмигнул мне Петров, когда мы немного пришли в себя.
Честно говоря, рисковать жизнью еще раз мне не хотелось, тем более ради какой-то ракушки, пусть и очень редкой. Заметив мою нерешительность, Петров сказал: «Закон войны гласит: снаряд дважды в одну воронку не попадает».
– Ладно, давай попробуем, – не слишком охотно согласился я.
И вот в том же составе – Виноградов, Петров и я – мы снова отправились на злополучную банку Санта-Мария. На этот раз было решено погрузиться не так глубоко, на триста метров, а не на пятьсот, как в прошлый раз.
Грунта достигли благополучно. Он был необыкновенный! Впечатление такое, что перед нами был поваленный ураганом лес, неизвестно как оказавшийся под водой. Я видел «деревья» – наклоненные, изогнутые, прямостоящие или упавшие. «Деревья» были почему-то без ветвей и сучков, какого-то неопределенного серо-зеленого цвета. Они «росли» хаотично, без всякого порядка. Больше всего было круглых обломков по метру или полтора длиной, загромождавших все дно, как после бурелома. Многие «бревна» были с отверстиями, словно с гнилой сердцевиной.
Пока Виноградов лавировал между «деревьями», я до рези в глазах всматривался в фантастический подводный пейзаж, неизвестно кем и когда сотворенный в морских пучинах. Мало-помалу разрозненные детали стали складываться в моем мозгу в целостную картину, и вдруг озарило: да это же древний лавовый поток – результат подводного излияния андезитовой лавы!
