Нашей следующей целью была группа подводных гор, расположенных на поднятии Сьерра-Леоне. Сделав эхолотный промер, обнаружили в этой группе несколько сравнительно мелководных гор. Одну из них, с глубиной 207 м, решили обследовать более подробно. Это был гайот (гора с плоской вершиной), но в отличие от типичных гайотов Тихого океана – маленький и мелководный. Диаметр округлой вершины горы «207» составлял всего 1 милю. Поскольку от классической «банки» (по определению, глубина банки составляет менее 200 м) вершину «207» отделяли всего 7 метров, мы в между собой называли её банкой, а не гайотом. Эхолот «Симрад» зафиксировал на вершине «нашей» банки плотные косяки рыбы. Но какой? Этого мы так и не узнали. Банка «207» была словно заколдована. Наш трал пришел пустым и разорванным. Притраловый акустический комплекс «Игла» вышел из строя. «Север-2» лишь только спустили на воду – сразу и подняли: залипли золотники в системе гидравлики. Посмотрели мы на эхоленту «Симрада», облизнулись на эхозаписи рыбы и пошли дальше.
Следующей на нашем пути была не очень ровная подводная гора, обозначенная на морской карте отметкой глубины «706» (обычно на морских картах указывают минимальную отметку глубины). Я был в составе подводного экипажа, видел подводный ландшафт горы «706» своими глазами. И что же я увидел? Редкие кустики горгонарий, гидрокораллов да длиннохвостых рыбок – макрурусов. Нет, явно не подходила гора «706» под определение оазис. Правда, заметили мы любопытные камешки, похожие на фосфоритовые конкреции, разбросанные на вершине горы. Но их было не так много, в отличие от конкреций тихоокеанских гайотов. И главное: фосфорит – это не кобальт; фосфоритов и на суше хватает. Таким образом, ни с биологической, ни с геологической точек зрений подводная гора «706» особого интереса не представляла.
«Ихтиандр» вошел в тропическую зону. Стало жарко. Команде выдали тропическую робу, в каютах включили судовой кондиционер. В моей лаборатории, которая находилась ниже ватерлинии и не имела иллюминаторов, температура поднималась до 37°. Мы обливались потом, расшифровывая эхограммы. От резкого перепада температуры между каютами (куда поступал холодный воздух) и лабораториями многие члены экипажа заболели ангиной, и я тоже.
На экваторе, судя по карте, располагалась группа крупных подводных гор. Сначала решили обследовать самые мелководные. Гора «284» преподнесла нам сюрприз: огромный камень (известняк) и вдрызг разорванный трал. В кутце трала нашли с десяток бериксов и полимиксию. Подводный аппарат всё еще не был готов, и погружение удалось сделать только на горе «157», расположенной почти точно на экваторе.
