После того, как были обследованы вершины центральной части подводного хребта Наска, «Ихтиандр» двинулся на юго-запад, к тому месту, где он пересекается с подводным хребтом Сала-и-Гомес. В этом районе находилось несколько крупных подводных гор, которые и стали объектом нашего внимания. Перво-наперво было решено сделать погружение на банке Большая. Само название подчеркивало ее величину – в поперечнике банка имела почти 20 километров. На эхолотной ленте она выглядела как гигантский купол, не доходивший до поверхности океана всего 280 метров.
Вода была изумительно прозрачной, и мы погружались без прожекторов. В придонном слое было достаточно светло, чтобы наблюдать за рыбами. Увы, лангустов на этой банке не было совсем. Зато рыбы были самые разные: ставрида, беспузырный окунь, скорпена, кабан-рыба, морской петух, морской пятак. Но вот лангусты отсутствовали напрочь. Интересным результатом подводного путешествия на банку Большую было то, что я увидел на вершине горы реликтовые карстовые воронки диаметром 1–2 метра, которые, словно оспины, покрывали всю вершину банки. На ее склонах я обнаружил волноприбойные ниши, естественно, реликтовые. Весь этот комплекс реликтовых форм рельефа указывал, что банка Большая в какой-то период времени, по-видимому, становилась островом, примерно таким, как недалеко от неё расположенный знаменитый остров Пасхи.
Удовлетворившись этим научным наблюдением, мы занялись ловлей рыбы на банке Большая, поскольку запасы продовольствия на «Ихтиандре» порядком истощились. В течение десяти дней на судне только и делали, что спускали и поднимали трал. Занятие это не слишком увлекательное, зато полезное. Морозильный трюм «Ихтиандра» заполнился паками с мороженой рыбой, которой нам должно было с лихвой хватить на весь обратный путь.
Мы обследовали и некоторые другие вершины подводного хребта Наска, но чем дальше шли на юго-запад, тем меньше находили на них лангустов. Такой оказалась, например, банка Альберта. На её вершине лангустов было так мало, что эту банку нельзя было отнести к категории промысловых. Мы осмотрели весь диапазон глубин, в котором могли бы встретиться лангусты и дошли до глубины 930 м. Увы! Лангустов там не было. На пологой песчаной равнине нам встречались интересные животные, такие как светящиеся морские перья и рыбы, неподвижно стоящие на грунте на длинных лучах грудных плавников – батизавры.
В толще воды Бадулин сумел сделать великолепный снимок куньей акулы, которая за все годы подводных исследований встретилась нам лишь единожды. Но все эти наблюдения имели лишь научно-познавательный характер, что для научно-поисковой экспедиции не могло считаться значимым результатом. Гораздо более весомым было обнаружение лангустов на пяти вершинах подводного хребта Наска, причем на двух из них – банках Месяцева и Звезда – скопления лангустов имели промысловое значение. Доказательством этого были 9 тонн шеек глубоководных лангустов, которые «Ихтиандр» в своем морозильном трюме доставил в Севастополь. По ценам тех лет эти лангусты стоили на международном рынке почти полмиллиона долларов, вполне оправдывая поговорку: «Мал золотник, да дорог».
