– Усиление на пределе. Надо дать фазировку.
С фазировкой «Язь» мог нащупать дно на расстоянии 80 метров под аппаратом.
– Пишет! – воскликнул Донец.
Действительно, перо стало искрить возле самого нижнего края бумаги, на которой появилась тоненькая черная линия. Значит, от аппарата до дна по вертикали было 80 метров. Получалось, что «Север-2» прыгнул с края рифа, словно летающий лыжник с трамплина, и завис на одном горизонте, а склон резко ушел вниз.
– Олег, давай развернемся иллюминаторами к склону, – предложил я, – а то ничего не видно.
– Нет, нельзя, – ответил капитан. – Мы можем не успеть отработать назад и врежемся в скалу. Пойдем по касательной, левой скулой к склону.
Он развернул аппарат влево и стал осторожно спускаться вниз на одних вертикальных винтах. Минут через десять Данилов в левый иллюминатор увидел склон. Ступенчатый и длинный, как Потемкинская лестница в Одессе, склон уходил вниз. Данилов наудачу сделал фотоснимок через иллюминатор. В правый иллюминатор ничего не было видно, и я перебрался к левому. Сидя голова к голове, мы с Игорем каждый одним глазом смотрели вниз.
Олег Донец, сидя на ремнях возле центрального иллюминатора, как стрелок-радист в самолете, вел аппарат вдоль склона. Наш спуск напоминал слалом-гигант. Известняковая лестница тянулась бесконечно: прочный пласт – карниз, слабый пласт – выемка или осыпь.
Глубиномер показывал 650 метров, когда известняковые ступени исчезли, скрывшись под шлейфом белого песка, насыпавшегося откуда-то сверху, скорее всего с рифа, словно снег с крыши. Какие породы были под этим песком, я узнать не мог. Склон становился все более пологим, и напоминал мне снежную горку. Донец увеличил скорость аппарата, который быстро заскользил вперед, слегка касаясь грунта.
– Олег, будто на салазках едем! – воскликнул я.
– Точно! Одно удовольствие управлять. Хочешь порулить?
– Конечно, хочу!
– Давай на мое место, а я отдохну немного.
Он встал со своих ремней, вытер пот со лба. Только сейчас я понял, какого напряжения ему стоил подводный слалом. Он проделал спуск с ювелирной точностью – ни одного удара о скалы, хотя мы шли впритирку к склону.
Я занял место Донца на ремнях. «Север-2» довольно медленно реагировал на командный импульс: лишь через шесть-семь секунд 40-тонная громадина начинала двигаться в том направлении, куда ее направляли. Я пробовал переключать скорости, прижимался к грунту, благо ровный пологий склон позволял любые маневры.
