| Милое, встревоженное лицо жены, смотрящей на меня из-под розового абажура, белая скатерть, серебро и хрусталь (в те дни даже писатели-философы могли позволить себе некоторую роскошь), темно-красное вино в стакане - все это запечатлелось у меня в памяти. |
| At the end of it I sat, tempering nuts with a cigarette, regretting Ogilvy's rashness, and denouncing the shortsighted timidity of the Martians. | Я сидел за столом, покуривая папиросу для успокоения нервов, сожалел о необдуманном поступке Оджилви и доказывал, что марсиан нечего бояться. |
| So some respectable dodo in the Mauritius might have lorded it in his nest, and discussed the arrival of that shipful of pitiless sailors in want of animal food. | Точно так же какая-нибудь солидная птица на острове св. Маврикия, чувствуя себя полным хозяином своего гнезда, могла бы обсуждать прибытие безжалостных изголодавшихся моряков. |
| "We will peck them to death tomorrow, my dear." | - Завтра мы с ними разделаемся, дорогая! |
| I did not know it, but that was the last civilised dinner I was to eat for very many strange and terrible days. CHAPTER EIGHT FRIDAY NIGHT | Я не знал тогда, что за этим последним моим обедом в культурной обстановке последуют ужасные, необычайные события. 8. В пятницу вечером |
| The most extraordinary thing to my mind, of all the strange and wonderful things that happened upon that Friday, was the dovetailing of the commonplace habits of our social order with the first beginnings of the series of events that was to topple that social order headlong. | Самым невероятным из всего того странного и поразительного, что произошло в ту пятницу, кажется мне полное несоответствие между неизменностью нашего общественного уклада и началом той цепи событий, которая должна была в корне перевернуть его. |
| If on Friday night you had taken a pair of compasses and drawn a circle with a radius of five miles round the Woking sand pits, I doubt if you would have had one human being outside it, unless it were some relation of Stent or of the three or four cyclists or London people lying dead on the common, whose emotions or habits were at all affected by the new-comers. | Если бы в пятницу вечером взять циркуль и очертить круг радиусом в пять миль вокруг песчаного карьера возле Уокинга, то я сомневаюсь, оказался ли бы хоть один человек за его пределами (кроме разве родственников Стэнта и родственников велосипедистов и лондонцев, лежавших мертвыми на пустоши), чье настроение и привычки были бы нарушены пришельцами. |
