— Мы, это, гуляли, — многозначительно сказал отец Иван.
— Ага, — подхватила Незнакомка, — гуляли и в яму упали.
Незнакомка засмеялась чистым и звонким смехом. Дмитрий посмотрел на свои «пятнистые», некогда белые джинсы, теперь заляпанные глиной и грязью, на помятого отца Ивана, бледных и еще не до конца пришедших в себя стражей и подумал: ну и вид же у нас — грязные, подозрительные типы с бородами. Стражи вдвойне подозрительно выглядят, словно ряженные актеры из сумасшедшего дома. Серебряный, например, сейчас мне напоминает обезумевшего Льва Толстого, как если бы великий писатель зачем-то покрыл свою бороду серебром.
И Клен — этот его плащ, он в нем как колдун из дешевого фэнтезийного блокбастера. И эти «пушкинские» бакенбарды…. Весьма, весьма подозрительная компания!..
Стражи почти пришли в себя, вид у них был усталый, но живой.
— Разрешите поблагодарить Вас, прекрасная незнакомка, — сказал Серебряный и, сняв соломенную шляпу, почтительно склонил голову. — Простите, что не знаю Вашего имени.
— Лариса, мое имя, — сказала незнакомка и немного покраснела, как бы от небольшого смущения. — А Вы похожи на Гендальфа, извините, вы тут не в ролевые игры играли?
— Гендальф, — повторил Серебряный, — здорово, мне нравится.
— Но Вас же не Гендальф зовут? — возразила незнакомка.
— Да, меня зовут Сер… Сергей, Сергей Серебрянович.
— Какое странное отчество, — сказала Лариса.
— Да, папа моего папы был большой чудак, — нашелся Серебряный.
Клен, видимо, уже успел разобраться в человеческих именах-отчествах. Откинув капюшон, он поклонился и сказал:
— Николай Николаевич, к Вашим услугам.
— К моим услугам? — переспросила Лариса и рассмеялась, — нет, вы точно еще в игре, благородные жители волшебного мира. Вот Николай Николаевич очень напоминает благородного фавна.
— И Пушкина, — добавил Дмитрий.
— Точно, Пушкина! — воскликнула Лариса. Тут уже засмеялись все.
Серебряный, подмигнув Дмитрию и отцу Ивану, поднялся.
— Прошу прощения, — обратился он к Ларисе, — мы тут немного отлучимся, а Вы посидите в компании с благородным фавном Николай Николаевичем.
— А, понимаю, — кивнула головой девушка, — но Вы не слишком долго, вдруг мне скучно станет с вашим благородным фавном Николаем.
Серебряный, Дмитрий и отец Иван поднялись на небольшой пригорок, огляделись. На юг и юго-восток однообразная и пустынная местность плавно взбиралась на очень пологий, почти незаметный холм. На вершине холма торчали ржавые остовы каких-то металлических конструкций.
