— К черту твою территорию. У Наварры финансовый кризис. Мерит преследовали. Моему Дому угрожали. И все потому, что нам потребовалось время, чтобы доказать эту связь.
Габриэль сцепил руки над столом, опустив грудь на них, наклоняясь к Этану.
— Думаешь, ты единственный супер в этом городе, которому позволено заботиться о своем? Ты считает свой Дом важнее других семей этого города? Тогда ты ошибаешься. Ты получил информацию, которая была тебе нужна. Тебе не нужно было, чтобы я преподносил ее тебе на блюдечке.
— Ты не хотел попасть под прицел Круга, — закончила я.
Габриэль скользнул взглядом по мне.
— Как я и сказал, я защищал свое.
— Твоя территория или нет, Киин, но ты сукин сын. — Этан поднялся, со скрипом отодвинув стул.
Я услышала схожие движения в баре и пожалела, что не взяла свой меч с собой. Я не ожидала, что ситуация примет такой оборот.
— Кто бы говорил, Салливан. Каждая война требует жертв. Ты знаешь это точно так же, как и я. Мы остались здесь, в Чикаго, вместо того, чтобы вернуться в Аврору. И это не значит, что я собираюсь позволить такому куску человеческого дерьма, как Эдриен Рид, использовать моих людей друг против друга.
Я видела, как обещание войны разгоралось в глазах Этана — он хотел ударить Габриэля за то, что тот подверг нас опасности, что скрывал такую важную информацию, поставил свои нужны превыше того альянса, который представляли собой Кадоган и САЦ.
— Мы союзники, — произнес Этан, его слова пронзили воздух, как острое лезвие катаны. — Или я хотел так считать.
— Мой брат мертв, — процедил Габриэль, поднимаясь над столом, его пальцы все еще лежали растопыренными на нем. — Что доказывает, что этот ублюдок настолько опасен, насколько я представлял. И он был убит вампиром. Ждешь моего раскаяния? Тогда подумай еще раз.
— Чего я хочу — так это доверять хоть кому-то в этом проклятом городе. Чего я хочу — так это чтобы мои вампиры обрели немного мира и гребанного покоя. Чего я хочу — так это не получать кинжал в спину каждый раз, когда я отворачиваюсь. — Этан протянул руку и, казалось бы, легким взмахом руки бросил стул через всю комнату.
Дверь распахнулась, и просто огромный мужчина заполнил собой дверной проем. Оборотень с густыми серебряными волосам и шрамом через левую щеку. Он проигнорировал меня и Этана, сразу же посмотрев на Габриэля — своего Апекса.
Взгляд же Габриэля был прикован к Этану, и он не дрогнул.
На целую минуту они уставились друг на друга.
