«Направо», — предложил Этан, и я кивнула, соглашаясь, шагая рядом с ним.
Площадь была размером с квартал, с декоративными фонарями и деревьями по краям, от беседки в центре остались только сухие деревяшки. С одной стороны беседки был небольшой ручей с деревянным мостом, вода все еще весело булькала после всех этих лет. Мне стало любопытно, была ли и она загрязнена химическими отходами.
Дома должны были быть пусты или казались такими, но все же следы жизни здесь были — мерцающие огни в узких зданиях, что окружали площадь. Свечи, — предположила я, если жильцы не установили свои собственные генераторы.
Мы прошли на площадь, скрываясь в полутенях деревьев, пытаясь быть как можно невидимей. Мы все еще толком никого не видели, но ощущение, что за нами наблюдают, никуда не исчезло.
Этан остановился и посмотрел на здание на противоположной стороне улицы.
Это было шаткое, трехэтажное здание. Окна были закрашены черной краской, но серебристый свет проникал сквозь стекло, где краску соскаблили. На тротуаре перед ним было нарисовано золотыми буквами: «LA DOULEUR»[28].
«Надо же», — произнес Этан.
«La Douleur», — ответила я. «Это же на французском, «боль»».
««La Douleur» — это сверхъестественный бордель, который обслуживает очень специфическую аудиторию. Секс — одно из главных блюд в меню. Должно быть, он переехал; раньше он был в Маленькой Италии».
Я скользнула по нему взглядом.
«И ты знаком с этим специфическим сверхъестественным борделем, в названии которого есть «боль»?».
«Я Мастер своего Дома, и я провел в Чикаго много-много лет. Это моя обязанность — знать об окружении моих вампиров».
«Хм», — уклончиво произнесла я, но была втайне заинтригована. Если Этан был знаком с таким местом, как «La Douleur», интересно, где он еще «мастерил» до нашей встречи.
Его брови приподнялись.
«Ты на что-то намекаешь?»
Я хитро улыбнулась ему.
«Совсем нет. Однако в более подходящее время я поспрашиваю тебя о глубине твоих знаний о «La Douleur». А пока мы на операции и нам нужно оставаться сосредоточенными. В этом районе есть магия», — произнесла я. «Сверхъестественный бордель может быть как раз тем местом, которое бы понравилось колдуну».
Этан посмотрел на меня, сузив глаза, вероятно, скептически относясь к тому, что я действительно была в силах оставить эту тему. Но я была. Пока что.
«Да, так и есть», — наконец согласился он, и мы обследовали здание.
«Они узнают нас, если мы просто зайдем внутрь», — сказала я. В Чикаго, вероятно, было всего несколько сверхъестественных, которые бы не узнали Этана, как Мастера Дома Кадоган. И моя фотография в «Трибьюн» тоже не помогла бы.
