.
Первым на меранскую речь депутата откликнулось «Восточногерманское обозрение» Карла Вольфа. В статье под названием «Некий Грабмайр» говорилось: «Давно уже нам не приходилось слышать таких предательских слов! Да ни один славянин и ни один мадьяр не позволил бы себе подобного тона по отношению к своей нации, какой позволил господин Грабмайр по отношению к собственному народу. Ни один из них никогда не пал бы столь низко, как господин Грабмайр. Он пытается развязать войну между немцами и сравнивает борцов за права и свободу с ренегатами и уголовниками, пытаясь опорочить их в глазах парламента и народа»[54].
Официальная «Triester Zeitung» от 16 февраля 1899 года по этому поводу замечала: «Живейший интерес вызывает в настоящее время ожесточенное противостояние между членом парламента доктором Грабмайром и группой Шёнерера-Вольфа. Господин Грабмайр поистине является украшением немецких левых. Среди множества посредственностей, которые в почтенном возрасте решили потопить общественную жизнь в радикализме, этот член парламента приятно удивляет не только широкими познаниями в юридической области, но и блестящим ораторским талантом. Идеальная форма его выступлений <…> удачно избегает сухого академизма, что создает чувственную динамику в соединении с политическим темпераментом, классическим стилем и даже свободой выражений»[55].
Триестская газета замечает, что радикальные призывы приведут немецкий народ к печальным последствиям, и неизвестно, какой следует искать выход из этой тяжелой ситуации. Зато «украшению немецких левых» Грабмайру, как выяснилось, и это было известно. Он пишет, что главная мысль его речи исчерпывается одной фразой: «Единственный шанс на успех – это согласие между всеми лояльными, государственно мыслящими немцами»[56]. Хорошо знакомая фраза, многократно произносимая в политической истории, но лишенная всякого практического смысла. Призывы Грабмайра к «коллективной политической воле» и «выработке мирных соглашений» уже не действовали, и не мог опытный парламентарий этого не видеть. Однако его истинная позиция становится ясна, как только он переключается с народа на действующих политиков. Грабмайр покровительственно журит их за неспособность соблюсти свое публичное лицо, которое строится «на остроумии, умении приводить аргументы, вести себя, отвечать, поскольку каждый жест политика заметен окружающим»[57].
Одним словом, «встряхнитесь, господа, на вас смотрит вся Европа». Тирада Грабмайра о визуальной роли политика настолько прозрачно указывает на его собственные убеждения, ставящие красноречие, жесты, манеры и остроумие выше здравого смысла и реальности, что дальнейшие вопросы отпадают за ненадобностью.
