– Давай сюда, что там у тебя?
– Где? – оторопел Сергей.
– Не дразни меня, Горелый, ладно? Давай, помянем Андрея…
Сергей послушно извлек из кармана бутылку, подал Зарудному. Тот скользнул взглядом по этикетке, сделал несколько жадных глотков из горлышка и вернул посудину Горелому. Пока тот прикладывался, вынул сигареты и закурил, оставив пачку на сиденье. Сергей выдохнул, протянул руку за полковничьим куревом. Затянулся так, будто курил не полчаса назад, перед тем как пройти через кладбищенские ворота, а бог знает когда.
– Как это случилось? – спросил он.
– В газетах же писали. Даже в телевизионных новостях…
– Не читаю. Не смотрю. На самом деле что было?
– Там все точно написано. – Зарудный опустил стекло, стряхнул пепел на асфальт. – Тупо, просто, быстро. Потому и страшно.
– Кто он такой… ну, этот, который стрелял? Подозреваемый по делу Коваленко?
– Андрей действовал по намеченному плану, получив информацию от стукача. Кто такой этот стукач, почему вдруг слил Бородулю – понятия не имею. Ты же в курсе наших дел: опера своих информаторов начальству не сдают.
– Ну, вы-то все равно знаете. Начальство…
– …в курсе многого чего, – согласился Зарудный. – Но не в этом случае. И какого хрена Бородуля прятался, убегал, открыл огонь? У меня все это просто в голове не укладывается. Зачем вообще он залег на дно? Доказательств его причастности – ноль, так, по мелочи кое-что наскребли… Значит, был он в чем-то таком замешан…
– А сейчас есть?
– В смысле?
– Я о доказательствах. Есть они?
– Денис Бородуля, напомню тебе, находился в розыске и стрелял в сотрудника полиции, который, исполняя служебные обязанности, пытался его задержать. Вот, смотри. – Подполковник полез во внутренний карман кителя, извлек сложенный вчетверо листок, бросил Сергею на колени.
Сергей развернул. Стандартная разыскная ориентировка. Портрет человека, которого Горелый никогда в жизни не видел. Денис Бородуля, год рождения – тысяча девятьсот восемьдесят седьмой. На пять лет моложе Андрея. Оба мертвы. Как на войне.
– И что?
– Сутки не провисела. Может, он и не собирался никого убивать… Так сложилось.
– Паршиво сложилось.
– Согласен. А теперь скажи мне не для протокола: на кой тебе все это?
– Вы о чем?
– Выключи дурака, Горелый! Не обижайся на то, что сейчас услышишь, но ты сейчас никто. Человек без документов. Мент-коррупционер, меньше месяца как из тюрьмы. И не перебивай меня! – Зарудный, чувствуя, что собеседник готов ввязаться в пьяный и заведомо бессмысленный спор, выставил руку ладонью вперед, призывая его помолчать. – Вот оно как, Сергей. Таким ты выглядишь со стороны. Выражаясь казенным языком, таков твой социальный статус. Ладно, допустим, приехал ты разобраться с бывшей женой, выпить со старым другом, потолковать с ним о жизни. Но чего ты все время вертелся рядом с ним? Хорошо, вычислил ты эту пророчицу, чье существование вообще очень сомнительный факт. – Снова предостерегающий жест. – Сомнительный, сомнительный, не спорь. Допустим, я тебе поверил. Но кто, кроме тебя и покойного Шполы, ее видел? Вдова Коваленко? Ладно, опять-таки, ладно. Согласен: ты ее вычислил и тем самым доказал, что оперативную хватку не пропьешь и судебным постановлением не отменишь. Но ради чего, Горелый, ты со своим стремным, реально стремным социальным статусом вообще лезешь в это дело?
