— Как это поперли? — изумляется Букин. — Никто у него паспорта не крал!
— Как же не крал, — возражаю, — когда и меня, и всех родных милиция из-за этого паспорта дополнительно трясла? Ведь его паспорт аж в Москве всплыл, где совсем другой человек им воспользовался, для какой-то финансовой махинации — кажись, деньги из банка увел!.. — тут я осекся. — А откуда вы знаете, что у Васильича паспорт не крали? — спрашиваю с подозрением. И ругаю себя на чем свет стоит: ведь помолчал бы насчет милиции — глядишь, Букин и поведал бы мне о пропаже паспорта что-то дельное и ценное. По всему видать, что-то ему известно. Но теперь, после упоминания о милиции и о мошенничестве, замкнется, точно. Впрочем, судя по всему, известие о том, что паспорт в Москве возник, и для него оказалось полной неожиданностью — сидит, пасть отвесил, глаза выпучил, ну чистый рак!
— То-то меня сейчас по телефону тягали, — вырывается у него, — а я как дурак!..
Я молчу, жду. Вдруг поосновательней проговорится? Но нет, взял себя в руки, себе и мне по стопарику водки налил, кивает:
— Давай выпьем.
Выпили.
— Так в чем все-таки дело? — спрашиваю.
— Да в том, — говорит он, — что мне буквально на днях Феликс Васильевич данные своего паспорта по телефону диктовал, мы соглашение составляли, такое же, как с вами, да подписать не успели, из-за этой беды…
— Ну, это, — говорю, — ничего не значит. Он данные своего паспорта наизусть знал, так что диктовать мог сколько угодно, а паспорт в это время, как выясняется, был давно потерян… Вот видите, без бюрократии не обойтись. Скажем, подписали бы вы соглашение, а в этот же день в Москве задержали бы человека с паспортом Васильича. Как бы вы потом объясняли, что паспорт раздвоился?
— Да, — говорит он. — Нехорошо получилось. Видно, по этому поводу и звонили мне из самарского угрозыска, спрашивали… А я, как последний идиот, всякую чушь им наболтал!
Вроде, логично все объяснилось. Но ещё один вопрос у меня остался — я ещё подумал, задавать его или не задавать, но решил, что задать будет естественней.
— Тогда ещё одного не понимаю, — говорю. — Мне все компаньоны Васильича, с которыми я говорил, рассказывали, будто он был против того, чтобы подписывать соглашение с вами. А вы говорите, он подписать хотел…
— Он и в само деле очень долго был резко против, — отвечает Букин. Подвох подозревал. Но я его убедил, что с заводом ему будет работать и выгодней и надежней, и он изменил мнение. Буквально накануне смерти мы с ним договаривались, чтобы все оформить… Да я ж вам об этом при нашей первой встрече упоминал, разве нет? А компаньонам решил ничего не говорить, пока свою подпись не поставит. Заявил, что все-таки ещё подумает, все документы проглядит, и не станет подписывать, если увидит что-то не то. Но ведь для предварительного оформления документов паспортные данные все равно были нужны, вот он мне их и продиктовал. Я был уверен, что с паспорта мне зачитывает!
