— Так вот, — сказал я. — В шабашке-то все и дело. Я ж обещал сегодня у вас пошабашить, — хоть она меня и "дядей Яковом" называть стала, я у меня язык все равно не поворачивался с ней на "ты" перейти, как это у нас в деревне принято, — да всякие катавасии ненужные вышли. А как очнулся недавно, после баньки и всего, что с банькой связано, так припомнил вдруг, вот и поперся, с дурной головы не удержав, который теперь час и какая такая может быть шабашка посреди ночи.
— Неужто ты успел пропить все, что вчера получил?
— Не пропил, — вздохнул я. — Жена отобрала.
— А душа горит, так?
— Ну… не то, чтобы очень. Я ж объясняю, что, как я проснулся, так будто на автопилоте стартовал. Чувство неисполненного долга, что ль, проснулось. А оно как проснется, так день с ночью и утро с днем смешаешь запросто.
— А чего ж ты вокруг дома бродил?
— Да увидел, что тихо все, заперто, вот и искал, где сподручней в окно постучать.
— Доискался, на свою голову… — она сигарету погасила и поглядела мне прямо в глаза. — А что у вас за бедлам произошел? Почему тебя с сыном в милицию забирали?
Я невольно поежился. Потом ответил.
— Из-за трупа.
А что ещё я ответить мог?
— Из-за какого такого трупа?
— Генку Шиндаря… Да я вам о нем рассказывал, хахаль он был этой "таджички"… кто-то удавил его, а труп в нашем огороде зарыл, в самом дальнем углу, за компостной кучей.
— "Кто-то", говоришь? "Зарыл", говоришь? — она усмехнулась. — А ты совсем ни при чем?
— Совсем, — кивнул я. — Ни при чем.
— А почему это милиция вашим огородом заинтересовалась?
Ну, чувствую, будет она меня буравить вопросами, пока насквозь не пробуравит. И деться некуда.
— Да из-за Виталика Горбылкина, придурка нашего, местного! — с досадой ответил я. — Виталик, понимаешь, одного из крутых, Чужака такого, ножом пырнул, вот, значит, Чужака в больницу на "скорой", а милиция нагрянула свидетелей опрашивать, Горбылкина ловить, да и в нашем огороде свежевскопанную землю углядела, в том месте, где никаких посадок нет. Решили, мы алюминий там спрятали, а как копнули — так покойник вынырнул. Вот нас и загребли…
— Выходит, у вас в доме все произошло, раз на вашем огороде милиция пошнырять вздумала?
— Ну да, в нашем! Они как к ночи понаехали…
— Кто — "они"?
— Да бандюги, из самых крутых, — сказал я. — Двое местных и двое — аж из самого Углича.
— Явились трясти тебя, куда труп "таджички" исчез? Ведь что ты могилу копал — это всем известно…
— Ну, не только за этим, — ответил я. И сразу понял, что проговорился: ведь, получается, я этой фразой признал, что труп им был ой как интересен. Но она мою проговорку словно как мимо ушей пропустила, не стала на ней заостряться. Хотя по её глазам видно было, что от неё ничто не ускользнет. Просто у неё для всего свое время отведено: когда на одну тему трясти, а когда на другую.
