Сообразив это, я тут же сообразил свой карман пощупать, где деньги лежали. И уж, конечно, денег нет. Понятно, Зинка меня сначала обыскала да всю тысячу и приватизировала в пользу семьи. Ох, и начнется теперь допрос с пристрастием, подумал я, мигом трезвея и холодея: ведь такую сумму разом в нашей деревне нечасто в глаза увидишь, особливо у семейств вроде нашего. Меня в тачке трясет, а я соображаю, что соврать. И ничего в голову не лезет, башка с похмелюги раскалывается, просто умереть.
Ладно, думаю, до дому ещё минут пятнадцать, как-нибудь выкручусь. А может, и до завтра допрос отложат, если увидят, что я совсем никакой.
И потом, авось, сумма впечатлит Зинку настолько, что она тягать меня не будет. Скажу, подшабашил основательно, на одной из "новорусских" дач, а они там деньгами сорят.
А она тачку в наш двор вкатывает и кричит:
— Костик, подсоби отца твоего, сволочь этакую, в дом перенести! Он ведь у нас такая туша, что я одна не справлюсь!
Константин выходит, поднимает меня, в дом несет… Тут надо сказать, что все три сына у меня — богатыри, в деда и прадеда своих пошли, в которых я, почему-то, не уродился. Константину только восемнадцать исполняется, в армию готовится, и, вроде, ещё в полную мужицкую силу не вошел, как его старшие братья, которые в лесорубах топорами машут, а все равно, никакой бугай к нему не лезь, с одного удара на полчаса отдыхать отправит. Молодец, говорю, косая сажень в плечах.
Ложит он меня, значит, на диван, сам смеется:
— Хорош, батя! С какой радости ты так укушался?
— А вот с какой! — говорит Зинка, входя следом. И бах деньги на стол! — Полюбуйся, какую кучу пытался от семьи утаить. И ещё вопрос, где взял.
— А сколько там? — поинтересовался Константин.
— Тысяча двадцать шесть рублей! — с точностью до рубля доложила Зинка.
Ну, правильно: минус самогон и плюс те семьдесят рублей, что мне дочка Николая Аристарховича отвалила.
Константин присвистнул да так и сел.
— Батя!.. Да где ж ты такие деньжищи урвал?
— Заработал, — пробормотал я. — Честное слово, заработал… Подшабашил там, на дачах, очень богатые люди работу подкинули…
— Это ж, значит… — Зинка руками развела. — Я-то его искала, чтобы спасти то, что от могильных денег останется, а у него вон что! Я чуть в обморок не упала. Хорошо, думаю, что решила его домой оттранспортировать, а не оставлять на ночь. Ведь за ночь с деньгами что угодно могло бы приключиться. Или малолетки обшарили бы, пока он, как свинья, без сознания, или сам бы потерял… — и тут же зло на меня прищурилась. — Что за шабашка такая? Ты нам мозги не вкручивай!
