Объяснение звучало почти логично и убедительно, и вроде бы Юрка и Димка его приняли, но Леньке что-то в этом объяснении не понравилось.
— Странно, — сказал он, в очередной раз озирая пространство перед магазином. — Сколько здесь стоим, ни одного цыгана не видели. Куда ж они все подевались, если они тут главные мошенники?
— Так вчера их отсюда поперли! — хмыкнул мужик. — Так сказать, борьба за место под солнцем вышла, между русской и цыганской компаниями ловкачей. Но русские их вышибли, потому что милиция сторону русских взяла — вроде как, со своими дело иметь приятней, чем с пришлыми. Теперь цыгане дня два не появятся, пока по новой с милицией не договорятся. А то ведь, на вашего друга глядючи, — мужик опять ухмыльнулся, — вообразили, небось, что цыгане вернулись, и суток не прошло — то ли совсем обнаглели, то ли с милицией столковались на других условиях…
Вот тут ребятам стало страшно: страшно не только от соприкосновения с другим, чуждым и незнакомым им миром, миром жесткой уголовной борьбы «за место под солнцем», в которую — в борьбу эту без правил, и милиция втянута, купленная, понимай, но страшно и от обыденных интонаций, с которыми мужичок говорил о всех этих криминальных делах. Это была та обыденность, за которой угадывались большая кровь и большая подлость: кровь и подлость, вошедшие в привычку, ставшие принципом ежедневного существования, и оттого превращавшие мир борьбы «за место под солнцем» в мир, солнца лишенный напрочь, в мир, занавешенный свинцовыми тучами жадности и шкурных интересов, в мир ядовитой заразы, отравляющей и поражающей гнилью все, с чем она соприкоснется. Да, наверно, именно небрежность на грани скуки, с которой мужичок упомянул про самую малость того, чем веяло от грызни вокруг заветной валюты, и отшатнула ребят. И понять им дала, что с этим мужичком ни в коем случае нельзя иметь дела.
— Откуда вы все это знаете? — спросил Ленька.
— Так все знают, из тех, кто здесь завис в очередях, — ответил мужик. — Может, конечно, и есть преувеличения в рассказах об этой борьбе двух группировок спекулянтов и «кидал», но, в основе, так оно и ведется. И, точно можно сказать, наши спекулянты все-таки почестней цыганских будут. Ведь никто в очереди не хочет потерять свои кровные, вот и разнюхивают, что к чему. Чтобы знать, каких опасностей избегать нужно, ловите?
— Но вы даже знаете, что цыгане заново сторгуются с милицией через два дня, ни больше, ни меньше, — сказал Ленька. — Просто все до мелочей вам известно.
