Юрка осекся и помрачнел. Его смутило даже не то, что он приврал, а то, что он вроде как начал оправдываться перед этим мужичком — все-таки, взрослый… Он почувствовал неуверенность — и теперь злился на себя за эту неуверенность. А мужичок момент этой неуверенности сразу, что говорится, просек, и продолжил наступление.
— Может, твой отец и добьется чего, если вмешается, — понизив голос, заговорил он. — А все-таки, ситуация не такая, чтобы права качать. Сам видишь, что творится, тут ничьих выступлений слушать не будут… Если хотите, я вас выручу. Но не навязываюсь.
— Как это вы нас выручите? — продолжая хмуриться, спросил Юрка.
— А мы здесь все скидываемся — те, у кого денег по мелочи. Ну, наберется человек пять-шесть, и от всех них только один в «Березку» заходит, со списком, кому что купить. А потом все забирают свои продукты.
— То есть, получается, заходит человек, у которого на руках намного больше семи рублей? — спросил Ленька. — Он покупает на всех, и все довольны?
— Вот-вот, — радостно закивал мужичок. — Схватываете.
— Ну, не знаю… — протянул Юрка. — Странными мне кажутся эти разговоры о семирублевом барьере.
— Что ж, — мужичок пожал плечами. — Никто толком не знает, что творится в магазине. Одно скажу: береженого Бог бережет.
— Это все так… — Юрка колебался, но недоверие его не покинуло. — А вот почему на нашего друга все косятся, а? В чем дело?
— Видок у него… — объяснил мужичок.
— А чего? — насупился Димка. Выглядел он оскорбленным до глубины души: мол, как хочу, так и хожу, и если кого колышет, то пусть на себя оглянутся!
— А то, — ответил мужик, — что ты больно на цыганка похож. А цыгане тут — главные кидалы. Причем через таких парнишек, как ты, действуют: те возле очереди крутятся, заговаривают с народом, принюхиваются, кто понаивней, кто устал в очереди стоять и кому можно предложить чеки купить «с большой выгодой» — даже больше трех рублей за долларовый рубль. К детям всегда доверие больше, вот они и подкатываются, с тем, что мол, моему дяде позарез чеки нужны, могу свести… Если находится лопух, то ему «куклу» суют — то есть, в последний момент ловко подменяют деньги на пачку резаной бумаги — а то и просто удирают с чеками. И все, кто это знает, принимают вашего друга за цыганенка, который присосался к вам и охмуряет, забалтывая до смерти, чтобы подловить момент, свинтить ваши деньги и удрать. И подумывают, не предупредить ли вас, да никому связываться не хочется, в таких очередях народ, по большей части, каждый за себя.
