Анри шагнул к Эрику, схватил за плечо и рывком вздернул с диванчика.
— Проваливай. Из. Нашего. Купе.
Тот лениво сбросил его руку и прищурился. Они стояли друг напротив друга, и хотя Эльгер был ощутимо ниже… ох, как же они в этот момент были похожи! Но если ярость мужа мне подсказывал браслет, то ярость Эрика звенела в напряженной тишине и отзывалась в каждом слове. Которые тот выговаривал изнурительно-медленно, в темпе движущегося по зною песков каравана:
— Переставай. Меня. Лапать, де Ларне. Или я забуду о том, что у нас перемирие.
— Так, все, хватит!
Влетев между ними, я вцепилась в Эрика и лично подтолкнула его к выходу. Почему-то мне казалось, что если его буду «лапать» я, он будет не против. А то еще и добавки попросит.
— Жду тебя через два дня вечером, на городском кладбище Тевинье. И раздобудь лопату.
Приложив немного усилий, мне удалось все-таки оттеснить Эльгера к порогу, где муж уже успел распахнуть дверь.
— Лопату? — Тот приподнял брови. — Это еще зачем?
— Будете копать, маркиз.
— Раскапывать могилу?
— Закапывать Джолин. Откопается она сама.
— Закапывать? Я?
— Ну не я же. Без лопаты можешь не приходить.
Воспользовавшись кратковременным замешательством, промелькнувшим в жемчужно-серых глазах, я решительно подтолкнула Эльгера в коридор, Анри с грохотом захлопнул дверь и повернул задвижку замка.
— С каждой минутой мне все меньше нравится эта затея, — негромко произнес муж.
Я не стала говорить, что мне тоже.
Тевинье представлял собой типичный провинциальный городок… бы. Если бы не вязкий, удушающе-тяжелый запах от многочисленных фабрик, которые были натыканы в нем буквально повсюду. От него на языке становилось солоно и хотелось прикрыть рот надушенным платком — иногда создавалось ощущение, что вдыхаешь неразбавленный горьковатый дым. Собственно, это было не только ощущение: смог стелился над засыпающим городом, над домами, в которых одно за другим гасли окна, напоминая не лучшие дни в Лигенбурге — когда ветер начинал дуть в твою сторону и приносил с собой металлические, горькие, сухие примеси неестественного аромата прогресса.
Городок был большой и продолжал строиться: видимо, рабочей силы сюда требовалось много и люди приезжали вместе с семьями. Помимо промышленности в Тевинье насчитывалось множество магазинчиков — разумеется, к вечеру уже закрытых, я усмотрела два парикмахерских салона и четыре лавки гробовщиков. Кладбище располагалось на окраине, сразу за ткацко-прядильной фабрикой: мимо высокой ограды вела одна-единственная улочка — в приветливо распахнутые ворота, приглашающие в царство мертвых. Понятия не имею, что могло заставить нормального человека решиться переехать в Тевинье из Ольвижа. На ум ничего, кроме нужды, не приходило. Ну или возможно, Джолин к старости тоже стала не совсем нормальной.
