Долго, ужасающе долго — все внутри сводило от дикого напряжения. Но этот спокойный голос… он точно принадлежал не мне. Какой-то другой особе, хладнокровной и бессердечной.
— Сегодня все будет по-моему, граф. Или никак. Мне остановиться?
Анри хрипло втянул воздух, я же отпустила его запястья и скользнула ниже, касаясь губами напряженного живота. Положила ладони на грудь мужа, подушечками пальцев поглаживая соски, провела по бокам и ниже, по горячим бедрам. От нежности и полыхающего в самом низу живота желания сердце заходилось в бешеном танце. Легко покусывая губы, выпрямилась и накрыла ладонями груди, лаская себя — неспешно, позволяя возбуждению разливаться по телу.
— Если не прекратишь издеваться… — голос мужа был низким и хриплым, а судя по характерному треску, что-то под его руками порвалось. То ли наволочка, то ли простыни за подушками.
— То? — продолжая ласкать ноющую грудь, другой рукой скользнула по его животу и ниже, почти касаясь пальцами желания мужа.
— Дня два не сможешь ходить, — прорычал он.
— Неужели? — собственный голос сел и тоже был хриплым.
— Хочешь проверить?
— Пожалуй… — свои прикосновения не шли ни в какое сравнение с теми сладкими ласками, что дарил мне он. Даже в воспоминаниях это было так ярко и отчаянно горячо, что перед глазами помутилось. А если еще вспомнить, когда мы в последний раз были вместе… Я содрогнулась, чувствуя, что дальше просто не выдержу сама. — Да.
Прежде чем успела вдохнуть, уже оказалась на спине.
Сильные руки развели бедра, пальцы сменялись языком, а когда дыхание сбилось окончательно — все силы уходили на хриплые стоны, Анри одним движением вошел. Кажется, я кричала: так резко, сильно и яростно мы не сливались воедино никогда раньше. Тело пронзало сумасшедшим огненным удовольствием, с каждым рывком все жестче и безумнее. Теперь уже простыни трещали под моими пальцами, а когда внутри полыхнуло наслаждение, рассыпаясь в полумраке комнаты повторением увиденного фейерверка, я выдохнула его имя. Еще несколько движений — болезненно-сладких, и я начала дрожать вместе с ним. Второй раз, третий, четвертый… когда Анри, наконец, меня освободил, содрогнулась.
В этот миг раздался какой-то сдавленный хруст.
Одна из ножек надломилась, и мы рухнули вниз. Ну как рухнули, слегка завалились на бок, вместе с кроватью. Моя подушка шлепнулась на пол.
— Хм, — многозначительно сказал муж, перегнувшись через меня.
И тут я захохотала. Смеялась так, что из глаз брызнули слезы. Внутри все еще растекались волны умопомрачительно-сладкого тепла, которые постепенно поглотил сотрясающий тело смех.
