Сделав шаг вперед и размахнувшись, Арус закричал. Горящий факел полетел в даль, освещая своим тусклым светом части зала. Ударившись о свисавшую с потолка гигантскую люстру, он стукнулся о поверхность стола.
Древние, давно высохшие масляные подсвечники вспыхнули, стоило искрам лишь пролететь мимо. Канаты и веревки и даже пары в воздухе, остававшиеся запечатанными все это время в замкнутом пространстве, они представляли собой нечто ужасное, будто беснующееся адское пламя. За мгновение зал ярко осветился, но следом себя показало царство смерти. Все стоящие позади Аруса побледнели.
Головоломка обрела почти полностью законченный вид. В свете догорающих и тлеющих обрывков виднелись множество тел великанов. Все они были давно мертвы, очень давно.
Славины, секунду назад испугавшиеся быть сожранными пламенем сейчас боялись того что видели. Айн замер, Олов оцепенел. Никто из них не знал что думать, что сказать. Но даже если бы и знал, то он не рискнул бы даже приоткрыть свой рот. В лицах стоящих вокруг великанов виднелась необузданная ярость, становившаяся с каждой секундой все ужаснее. Они понимали что это тела их родных и близких, их жен и детей, их друзей, всего их народа.
Раздавшийся крик эхом пролетел по всем подземельям Тверди. Даже птицы, редко, но все же залетающие в эти края, улетели прочь. Тяжелые ледяные оковы задрожали и снежные волны начали свое движение вниз по склонам.
Айн оставался стоять и смотреть на картину полную ужаса, как и все остальные его люди, но великанов уже не было рядом. Старейшина понимал, что грохот воинственной поступи не остановить ни ему, ни даже самим карлам. Их магия и жажда золота, власти, они самостоятельно навлекли на себя этот гнев, который несся на них будто кара небес.
Айн склонил голову. Олов пытался сказать ему что-то, но тот лишь слушал и не собирался отвечать кузнецу.
– Пойдем, – прервал его Айн, пытаясь не выдавать одолевавшую его боль. – Не нам судить их деяния
Пылая гневом, передававшийся от Аруса всем его собратьев, они впали в неудержимую ярость, багровой пеленой застилающей их взор. Не обращая внимания на крики и стоны, на любую магию и мольбы, они набросились на своих мучителей и истребляли их одного за другим, не щадя никого.
Айн вместе с отрядом стояли у подножья Тверди. Старейшина ждал, чувствовал как магия горы постепенно угасает, также как одного за другим угасали и жизни карлов, его собственная. Рана была куда серьезней чем он мог подумать, но он держался, так как чувствовал что в нем все еще нуждались.
