За шинель Спирька заплатил, а за сапог платить отказался, мол, не виноват, что с ноги слетел! Горохов дела заводить не стал, хоть и ясно слышал, как Спирька с крыши кобелю во время внушения жаловался: «Чего он, Гош? За что ругается-то? Узы его, узы законника».
От Спирьки участковый отступился. Охота дураку на крыше сидеть, и пусть его. Крыша Спирькина, дом его… Но во двор к ним Горохов больше не заходил. Нужда была — через забор общался.
Горохов воротник шинели поправил, шапку-ушанку ребром ладони проверил — не сбилась ли кокарда? — и калитку цыбинских ворот толкнул.
— Здорово!
Демид Цыбин удивленно брови вскинул, на входящего участкового в прищур смотрит. Тот остатки снега стряхнул, дверь в сени аккуратно прикрыл за собой, сапогами о половую тряпку зашаркал.
— Сын в школе? — участковый лоб вспотевший вытирает.
— А и где ему быть-то?
— А жена? — Горохов огляделся.
— А и где ей быть-то, на работе. Председатель картошку ни свет ни заря перебирать погнал. А чего ей сделается-то, картошке?
— Попреет.
— Ране не прела, а нынче попреет… Чтобы служба медом не казалась, вот чего.
— Может… и так может быть, — равнодушно кивнул Горохов.
Демид настороженно смотрит. Прошлой ночью они с женой в свой подвал пяток мешков комбикорма скинули, так что в посещении дома участковым он некий смысл искал-угадывал. Комбикорм-то колхозный, его знакомый шофер привез, и Демид прикидывал — кто из соседей мог видеть, как они мешки из кузова во двор заносили?!
— Демид Карпыч! — Горохов насупился. — Ты свою бабу урезонь. Непорядок это, при людях мою Катерину обозвала всяко… Чуть не до драки дошло!
У Демида от души отлегло, засуетился, со стола крошки смахнул, сигареты и пепельницу с этажерки снял, перед Гороховым поставил.
— Чего они сцепились-то?
— Да Катьке наболтал кто-то, мол, на сберкнижке у тебя сорок тыщ положено, она к твоей и пристань — откуда, да откуда? Твоя говорит, вранье, брешут, мол, люди, а Катька про каких-то свидетелей… Вроде, мол, твой сын в школу книжку таскал, показывал.
— От дуры-бабы, а? — Демид смеется. — Сорок тыщ! Ополоумели никак? Такую прорву денег и не украдешь нигде! Во сплюхи губастые, язви их! Да были бы они, разве бы я в деревне жил-то! Я б в городе сухое винцо попивал, а то и коньяк через трубочку… По телефону наяривал! Сорок! Это ж убиться можно!
Демид в чашку из кувшина квасу налил, подвинул участковому.
Горохов усы разгладил и к чашке припал. Демидовский квас на всю округу славен.
