— И никаких отчетов?
— Абсолютно никаких! Но если вы, вдруг, когда-нибудь, через полгода, год или полтора, захотите встретиться лично со мной, посоветоваться о чем-либо, попросить помощи или просто поговорить за жизнь — то всегда, пожалуйста. Помочь хорошему человеку мы всегда рады.
— Можно мне подумать?
— Разве можно запретить думать? Что за странный вопрос. Тем более, что отвечать согласием не надо. Просто запомните номер телефона, и если будет нужно — позвоните. Или не позвоните — на ваше усмотрение.
— До свидания, Виталий Александрович, — что интересно, руку на прощание мне не протянул. Умный и хороший психолог.
Как поступить? Вопрос непростой. Строго говоря, от меня ровным счетом ничего не требовали и ничего не предлагали. Просто милый разговор по душам, ни к чему никого не обязывающий.
Но странное чувство, что просто так его забыть не получится — и надо принять решение, причем прямо сейчас. Промедление тоже о многом может сказать, даже лучше, чем прямой ответ.
Набираю номер.
— Михаил, добрый вечер. Надо срочно переговорить.
— Виталик, выйдешь на работу, там и поговорим. Потерпи до понедельника.
— Нет, это действительно срочно.
На том конце провода громко демонстративно зевают.
— Ладно, говори. Только коротко и по существу.
— Это не телефонный разговор. Нужно встретится.
— Я сейчас не в городе. Что там у тебя случилось? Никак не может подождать пару дней?
— Нет. Нужно встретится и прямо сегодня.
— Если ты хочешь поговорить о милейшем Александре Алексеевиче, то это точно не к спеху.
Челюсть моя под действием гравитации отпала, словно мне только что сообщили, что президент Беларуси — это мой двоюродный дедушка.
— Вы его знаете?
Трубка хмыкает довольным мишкиным голосом.
— А ты как думаешь? Привыкай, пацан, такие проверки теперь часть твоей жизни.
— Но зачем? — искренне не понимаю для чего такие сложности.
— Экий ты, тугодум. Да, чтобы когда тебя придут вербовать по настоящему, ты ни секунды не сомневался и первым делом думал, что это очередная проверка. Тогда и соблазна согласиться не возникнет.
— Александр Алексеевич — он, правда, из госбезопасности?
— Возможно, — чувствую, что Михаил весело ухмыляется. — Но ни в чем нельзя быть до конца уверенным. А сейчас, «давай, до свиданья». И поздравляю — ты прошел последнюю проверку.
Почему-то не верю ему ни на грош.
Пасмурное настроение окончательно испортил мобильник, сообщивший тонким противным писком, что у него разряжена батарея. Понятия не имею, насколько «сел» аккумулятор, поскольку индикатор заряда в принципе отсутствует, но если мигает иконка «Энергосбережение», то ничего другого это означать не может. Совсем забыл, что его надо раз в сутки выкладывать на освещенную поверхность, чтобы он набрался сил, так сказать. Последние же дни мобильник провел в кармане — вот и результат.
