Метафизические заметки | страница 12
Чрезмерно аффектированное восприятие содержания опыта порождается неизбежным для нас ложным отождествлением «я» с «не-я». Особенно остро оно проявляется, когда опыт трактуется как негативный. Душевное страдание может свести с ума, а физическое — вызвать смерть от болевого шока, тем не менее и первое, и второе следует считать иллюзорным в том смысле, что испытывающее его «я» не терпит ущерба. Оно само дает страданию энергию, в результате чего нарушается его контакт с «не-я» — прежде всего, с личностью и телом человека, выполняющими роль моста, соединяющего «я» с «не-я». Разрыв связей с «не-я» воспринимается как уничтожение «я» (воспринимается, разумеется, самим «я»), что обусловлено привычкой к определенной форме существования (в нашем случае — человеческой).
Нечто подобное происходит в известном психологическом эксперименте, реализованном в различных вариантах. К примеру, испытуемый сидит за столом, положив руки на столешницу, при этом одна его рука скрыта ширмой, а рядом с ней по другую сторону ширмы подложен ее муляж. После нескольких легких прикосновений к спрятанной настоящей руке (которые испытуемый ощущает, но не видит) и синхронизированных с ними касаний искусственной руки (происходящих в поле зрения испытуемого) по искусственной руке наносят резкий удар молотком. Испытуемый в этот момент, как правило, переживает испуг и рефлекторно отдергивает руку, спрятанную за ширмой, поскольку его ум успел отождествить свои ощущения с воздействиями на руку-муляж.
В описанном эксперименте его участник испытывает ложную тревогу по поводу того, что очевидным образом принадлежит к сфере «не-я». В случае с нашим телом и нашей личностью иллюзия их тождественности с «я», конечно, более реалистична и живуча. В немалой степени этому способствует бесспорный факт: то, что разрушает наше тело или личность, действительно заставляет нас страдать. Но что такое страдание и чем оно для нас опасно?
Страдание есть реакция отторжения, отталкивания от неприемлемой реальности; она может усиливаться, концентрировать в себе все больше энергии, если ее цель не достигается, — до тех пор, пока то, что является для нее препятствием, не будет так или иначе преодолено (в том числе посредством обморока или смерти). Таким образом, страдание — это не пассивное переживание внешнего деструктивного воздействия на «я» (невозможного в принципе), а собственное движение «я», иногда выполняющее деструктивную функцию в отношении связей «я» с «не-я». Т. е. «я» как бы насильно рвет эти связи и вырывается на свободу — в реальность, отличную от той, из которой оно бежит. Очевидно, что для самого «я» такое движение нежелательно, т. е. отталкивание, деструкция в каком-то смысле противны его природе.