– А там, – Блэйр указала в другую сторону, – совет одобрил строительство четырех домиков.
Они подойдут и гостям, и живущему на территории персоналу.
Ник упивался видом.
– Почему это место продается?
Блэйр оперлась локтями на перила:
– Риелтор сообщил, что владельцы переезжают в Америку. – Глядя вдаль, она глубоко втянула воздух. – Оставлять такое место, должно быть, нелегко. Такая красота и такой покой…
Спускающееся солнце отбрасывало длинные тени и окрашивало воздух в синий; ни ветерка, ни единого звука, кроме редких птичьих криков. Ник прислонился к перилам рядом с ней, осматривая все в деталях. И вдруг замер. Коснулся руки Блэйр и, прижав палец к губам, указал на семейство кенгуру, пасущееся на лужайке.
Она тихонько выдохнула.
– Смотри! Там мать с кенгуренком…
И правда, маленькая головка со слишком длинны ми ушами высовывалась из сумки матери. Детеныш неуклюже выкатился наружу и принялся чавкать травой рядом с матерью.
Блэйр негромко засмеялась:
– Кенгурята невероятно милые. Все семейство наверняка наполовину ручное. – Осторожно, чтобы не вспугнуть, она присела на широкую ступеньку ведущей к лужайке лестницы.
Ник остался на прежнем месте.
– Как давно эту гостиницу выставили на продажу?
– Почти месяц назад.
– Есть заинтересованные покупатели?
Блэйр подняла на него взгляд и улыбнулась:
– Мне кажется, вот-вот появятся.
Ник рассмеялся. Кенгуру подняли головы и уставились на них. А потом вернулись к своему занятию, явно решив, что Блэйр и Ник им ничем не угрожают.
– Зачем ты меня сюда привезла, Блэйр?
Она переплела пальцы, все еще глядя прямо перед собой. Но наконец обернулась:
– Жизнь слишком хороша, чтобы отказываться от мечты, Николас. Это главный урок, который я усвоила в прошедшие месяцы. Мы все откладываем то, что по-настоящему хотим, надеясь, что еще будет время. Но иногда его не остается.
Если бы он жил моментом, как она говорила, то опрокинул бы ее в мягкую траву и занялся с ней любовью со всем жаром, пронизывающим его тело. Доказал бы, что они идеально подходят друг другу.
Но потом он вспомнил, как застыла Блэйр, когда боялась, что он может задеть ее протез, и понял, что, хотя она хочет жить сегодняшним днем, сама она еще до этого не дошла. У него потяжелело на душе.
– О чем мечтаешь ты, Блэйр?
На секунду ее глаза расширились.
– Знаешь, я так сосредоточилась на лечении, на выздоровлении… на избавлении Глори от тревог, что давно об этом не думала.
И она так долго скорбела по мечтам, которым теперь не суждено было сбыться. Но Ник не хотел ей об этом напоминать. Вместо этого он сказал:
