.
Рапортом от 29 октября 1899 г. курганский исправник доносил тобольскому губернатору, что П. Ф. Якубовичу и его жене выданы проходные свидетельства для временной отлучки в Казань. В Курган П. Ф. Якубович более не возвращался.
Талант П. Ф. Якубовича-беллетриста с особой силой проявился в очерках «В мире отверженных». Желание рассказать страшную правду о царской каторге, о проблесках человеческого в преступном мире определило, характер и содержание этих очерков.
Первый том очерков был написан летом 1893 года в Акатуйской тюрьме; значительная часть второго тома (глава XIX «Конец «образцовой» Шелаевской тюрьмы») писалась в Кургане. Очерки печатались в журнале «Русское богатство» начиная с сентябрьского номера 1895 г. под псевдонимом Л. Мельшин.
Тема каторги не была новой в русской литературе. В 1861—1862 гг. появились «Записки из мертвого дома» Достоевского. Жизнь ссыльных изображена в некоторых рассказах Короленко («Чудна́я», «Яшка», «Убивец», «Соколинец», «Федор бесприютный», «Черкес»). О жизни и быте поселенцев из каторжан рассказал А. П. Чехов в книге «Остров Сахалин».
Якубович, будучи не только свидетелем, но и лицом пострадавшим, показал быт каторжных «изнутри». Как и «Записки из мертвого дома», очерки Якубовича родились из живых наблюдений, хотя и лишены той глубины психологического анализа, которая отличает произведение Достоевского. Сам автор не претендовал на признание за ними самостоятельного художественного значения. «…Я пишу не художественное произведение, — отмечал он в первоначальном варианте главы «Одиночество», — а правдивую историю действительно пережитого мною и, как живой человек, хотя и старающийся быть беспристрастным, не в силах заключиться в узкие рамки художника»[42].
Однако сразу же после выхода очерков в свет критика справедливо оценила их как произведение художественное, с присущими ему приемами типизации жизненных явлений.
Все очерки, составляющие двухтомник, объединены местом, временем, действия и образом Ивана Николаевича, от имени которого ведется повествование. Рассказчика нельзя полностью отождествлять с автором книги, но во взглядах Ивана Николаевича много авторского, хотя Иван Николаевич более «нейтрален», чем Якубович. Явление это легко объяснимо: автор — «государственный преступник», скрывавшийся под псевдонимом «Л. Мельшин», не мог, конечно, открыто, от своего имени рассказать о виденном и пережитом. Об этом, в частности, писал Якубович из Кургана брату своей жены С. Ф. Франку: «Ты не получишь полного и ясного представления о том, что хотелось мне нарисовать и сказать, так как в подцензурном журнале печатается с большими пропусками»
