В этом учреждении его принял офицер, утомленный жизнью толстяк с одышкой, который решил провести допрос. Процедура как-то не клеилась, Кильчевский честно отвечал на вопросы, что он сотрудник комендатуры Одессы, кто ранен при подавлении бунта рабочих, сейчас прибыл в Крым по приглашению помощника барона Врангеля. Толстяк пытался разными острыми и каверзными вопросами загнать его в тупик, но придерживаться истины — это всегда лучший способ лжи.
Они сделали перерыв. Толстяк закурил и подошел к окну.
— Простите, вы не в полиции раньше служили, — осторожно спросил Кильчевский.
— С чего вы взяли? — толстяк удивленно полуобернулся.
— Очень профессионально проводите допрос. Показания, нестыковки и так далее. На контрразведку не похоже. Значит, полиция. Скорее всего, по хватке, краниальная.
— Вы правы. Пятнадцать лет ловил мошенников и воров в Киеве, а теперь видите чем приходится заниматься, — он вздохнул.
— Да, время такое. Все поменялось и ничего не понятно.
— Вот скажите мне, Евгений Яковлевич, что мне с вами делать? То, что вы какая-то темная личность, это понятно сразу. И что не просто так прибыли в Крым. Может посадить вас в тюрьму, а документы потерять? И будете до Второго пришествия сидеть.
— Оно вам надо? Неужели за последние три года вы растеряли самоуважение и честность, которые зарабатывали столько лет?
— С другой стороны, кто сейчас из нас всех не темная личность? Все беженцы, все куда-то спешат, мчатся, стараются успеть. Сумасшествие, чистое сумасшествие. На провокатора вы не похожи, а улик против вас нет.
— Ну, вот и отпустить меня надо. В самом деле, сболтнул чего-то старик, который по пять раз в день забывает свое имя, а вы просто исполняете свой долг.
— Ну вот опять же. Улик против вас нет, а если вот с сейчас их найду, что тогда? Все переменится кардинально, и с вами разговор будет очень строгий. Мы тут с вами вдвоем, мне даже подбрасывать вам агитки не надо, просто вызову конвойных и скажу им поработать с вами хорошенько.
— Не надо. Ну что мне сделать, чтобы вы мне поверили? Привести справку из Москвы с печатью Троцкого и Дзержинского, что я не провокатор?
— Это было бы неплохо, но у нас особо времени нет. Кстати, представьте, шел вчера по улице и нашел второй том «Война и мир». Дожили, правда? Люди выбрасывают нашу классику. Куда катится Россия.
— Наверное, — неуверенно сказал Кильчевский, не волне понимая в какую сторону клонится разговор.
— Вон она в уголке, сядьте, полистайте.
