— А сейчас нам не конец? Часть наших войск откатывается сюда, часть на Кубань. Удержать Крым шансов нет. Извините, Иван Викторович, все это очень интересно, но меня не интересует политика.
— А ваше благосостояние? — заглядывая в глаза тихо прошептал тот. Уверяю вас, ничего делать не надо, просто выполнять поручения. Представьте, сколько можно выручить денег, если прибывающее вооружение не отправлять на фронт, а сразу же отправлять в Турцию? Они сейчас очень нуждаются в поставках, и готовы платить любые деньги. Грекам и так все помогают, а турки воюют какими-то музейными мушкетами. Платят чистым золотом, учтите.
— Как вас там, черт, снова забыл. Не важно. Даже если вы не из контрразведки, в чем я сильно сомневаюсь, вы не боитесь, что сейчас я вас туда отправлю? Когда наши полки пытаются сдержать орды большевиков, вы тут предлагаете мне предательство? Да вас расстрелять мало!
Тот обиженно отодвинулся.
— Как знаете, Евгений Яковлевич. Не всем предлагается такой шанс, разбогатеть на ровном месте, а вы так враждебны. Не хорошо.
— Проваливайте, — смотря на часы ответил Евгений Яковлевич. Пока я прямо здесь лично вас не пристрелил, как предателя.
Тот фыркнул и уже собирался встать, как вдруг совершенно холодным голосом произнес:
— А может, в Москву вернетесь, а? Вы бы знали, как там по вас скучают.
Кильчевского на миг парализовало и где-то в груди сердце рухнуло вниз.
— Простите. Не понял.
— Прекращай строить из себя благородную институтку. Прекрасно ты все понял.
Беляев будто сбросил маску глуповатого и жадного мошенника, выпрямился и будто стал выше. Его тень теперь занимала, казалось, половину зала.
— Кто вы? — до сих пор отказываясь поверить в очевидное сипло спросил Кильчевский.
— Я? Просто человек. Гонец, если угодно. Который приглашает тебя по-хорошему поехать в Москву.
Где-то под желудком образовалась огромная тяжесть.
— Я… я не могу вернуться. Мне нельзя. Вы не сможете меня поймать, я на территории белых.
— Не сможем поймать? Да вот сейчас, в этот самый момент ты и пойман. Тебя еще не везут связанным только в память о былых заслугах.
— Как вы меня нашли? Никто не знал, где я.
Беляев разочарованно вздохнул и промолчал.
— Кильчевский, ты понимаешь, что сейчас происходит? Тебя просят вернуться. Просят. Ты только подумай. Никого даже не заставляют, они сами кончают с собой, избежав более сурового наказания. А тебя приглашают назад и гарантируют бесстрастное рассмотрение твоих грехов. Любят тебя, чертяку неугомонного.
