Генерал сначала побагровел, потом долго сокрушался.
— Мальчишка! Ну что ты наделал, мальчишка?! Русских девчонок тебе мало? На кой черт сдалась тебе американка?
— Я люблю Оливию. Помогите нам, я вас никогда ни о чем не просил. Теперь прошу.
Через восемь месяцев молодому и перспективному ученому Евгению Валерьевичу Сорневу привезли белый конверт из одеял. В нем спала кукольная девочка, к ней прилагались пеленки, бутылочки со смесью и прочие детские прибамбасы.
— Это твоя дочь, — сказал генерал. — Ее разрешили забрать. Мать ребенка отдает девочку тебе. Оливия Грин осталась в отряде астронавтов.
Евгений отвез дочку своей маме, которая долго пребывала в шоке от такого «подарка», и погрузился в работу как ошалелый. Он обещал Оливии, что все устроит, устроит их жизнь вместе с дочерью, но она выбрала космос, она не смогла отказаться от своей мечты и звания «гордость Америки». Ему передали дочь, как обычную посылку, без записки, без объяснений. Евгений должен был принять выбор любимой женщины, принять и простить. Это было очень трудно: не затаить на сердце обиды, не искать виновных, сохранить в душе добро и любовь. Евгений сумел, и ему не пришлось задумываться о том, как можно простить то, что простить невозможно.
Он мечтал, что, когда Оливия вернется из полета, они встретятся все втроем и тогда он выполнит обещание, которое давал: они будут жить вместе как одна семья, здесь, в России. Он будет любить своих девочек, он любит их и сейчас больше жизни.
На этом кино, которое придумала Юлька, заканчивалось, дальше шли титры и слезы, которые текли из глаз, когда она произносила имя мамы: О-ли-вия.
— У тебя что-нибудь случилось? — Главред чувствовал Юлькино состояние, словно отец родной, но даже ему она не готова была ничего сказать.
— Нет, голова разболелась просто.
— В твоем возрасте голова должна только от любви кружиться.
— Ну, вы скажете!
— Я-то как раз правильно говорю. В общем, так, Юлечка, я тут тоже вписался в твое журналистское расследование, и мой вклад в твою командировку в Москву — два телефона. Достал номерочки по случаю, у своих коллег журналистов. За эту услугу им отработать чем-то еще нужно. Держи. Это телефон вдовы ученого Ильи Сергеевича Гладкова, Лидии Ивановны, а другой телефончик институтского друга Яценко — Максима Геранина. Он работает замом по кадрам в одной из московских космических корпораций. С ним поговорили мои друзья, и он не удивится твоему звонку. Надеюсь, что после встречи с тобой Геранин останется в живых.
