— Почему вы так откровенны со мной?
— Не люблю врать, хотя делала это часто. Могу я сейчас позволить быть сама собой и говорить то, что думаю?
— Ну, в общем, да.
— Потому что надоело. Так бывает. Копится, копится соль в растворе — и раз, выпадает в осадок. Можешь считать, что я тоже «выпала в осадок».
— А вы никогда не пытались изменить жизнь? Вы такая красивая!
— Попытки могли приравняться к расстрелу.
— Он не хотел вас отпускать?
— Я никуда не собиралась уходить, но я знаю, что ему бы это не понравилось. Володя был самолюбивым человеком, да и потом, я приложила столько усилий, чтобы стать его женой. В общем, в демонстрациях не было смысла. Мы понимали друг друга и, несмотря ни на что, были близкими людьми.
Вера вдруг вспомнила, как муж кричал на нее, когда заболела маленькая Аня.
— Ты что, не видела, что у ребенка ангина?!
Она оправдывалась как могла, вызвала врача, брызгала дочке в горло лекарством, давала жаропонижающее, а он не разговаривал с ней целую неделю, потому что она совершила страшный, по его мнению, поступок, не уследила за дочкой.
— Он был хорошим отцом, — сказала Вера.
— Вы уже говорили об этом.
— Да, я помню.
Вера помнила и другое: когда муж приходил поздно вечером и от него не пахло, нет, от него несло сладковатыми женскими духами, от одежды и волос.
— Что надо? — нетрезвым голосом спрашивал Володя.
— У тебя все нормально? — У жены был традиционный вопрос.
— У меня все зашибись.
— У меня аллергия на женские духи, которыми ты пропах.
— А мне плевать. — Он умел обижать.
Яценко делал ей невыносимо больно, когда разговаривал так, как будто она была предметом домашнего интерьера: стулом или люстрой.
Вера Михайловна подумала, что обо всем остальном девочке в дешевой китайской кофте знать необязательно. Разве может она понять то, что творилось в Вериной душе? Но и сейчас, когда в доме пустота и никто не закричит из прихожей: «Это я, Вера», — ее душа неспокойна. Она сама выбрала Володю, и претензии предъявлять нужно только к себе.
— Я и так сказала тебе много лишнего.
— Я обещаю, что не буду использовать ваши откровения в статье. Большое спасибо, это поможет мне понять его образ. Вера Михайловна, вы тоже хотели у меня что-то спросить…
— Надеюсь, он не мучился перед смертью?
— Все произошло очень быстро, я думаю, что нет.
Юлька вышла из коттеджа по ухоженной плиточной дорожке, и все вокруг было так правильно: подстрижено, вымощено, устроено и организовано, что радовался глаз. Но сердце, сердце саднило от встречи, потому что в этом роскошном доме не было главного — любви. А вот материала для исследований у Юли теперь много.
