|
| He sounded the clacker till his arm ached, and at length his heart grew sympathetic with the birds' thwarted desires. | Он гремел трещоткой, пока не заныла рука, и наконец в сердце его закралось сочувствие к птицам и их разбитым надеждам. |
| They seemed, like himself, to be living in a world which did not want them. | Ему показалось, что они тоже не нужны никому на свете. |
| Why should he frighten them away? | Зачем их пугать? |
| They took upon more and more the aspect of gentle friends and pensioners-the only friends he could claim as being in the least degree interested in him, for his aunt had often told him that she was not. | Мало-помалу они превратились в его глазах в добрых друзей и подопечных - единственных друзей, которые хоть как-то им интересовались, тогда как его двоюродная бабка не проявляла к нему никакого интереса, в чем не раз признавалась ему сама. |
| He ceased his rattling, and they alighted anew. | Он перестал греметь трещоткой, и птицы опустились на поле. |
| "Poor little dears!" said Jude, aloud. | - Бедняжки! - вслух подумал Джуд. |
| "You shall have some dinner-you shall. | - Вам тоже есть хочется, так ешьте! |
| There is enough for us all. | Здесь на всех хватит. |
| Farmer Troutham can afford to let you have some. | Фермер Траутем не обеднеет, если вы и возьмете немножко. |
| Eat, then my dear little birdies, and make a good meal!" | Ешьте, мои славные птички, ешьте на здоровье! |
| They stayed and ate, inky spots on the nut-brown soil, and Jude enjoyed their appetite. | Грачи остались, - черные пятна на коричневом поле, - и продолжали клевать, а Джуд радовался, что у них такой аппетит. |
| A magic thread of fellow-feeling united his own life with theirs. | Таинственная нить, дружбы соединила его жизнь с их жизнью. |
| Puny and sorry as those lives were, they much resembled his own. | Как ни жалка и убога была их судьба, она во многом походила, на его собственную. |
| His clacker he had by this time thrown away from him, as being a mean and sordid instrument, offensive both to the birds and to himself as their friend. | Трещотку, это гнусное и позорное орудие, оскорбительное как для птиц, так и для него самого, их друга, он уже давно отбросил в сторону. |
| All at once he became conscious of a smart blow upon his buttocks, followed by a loud clack, which announced to his surprised senses that the clacker had been the instrument of offence used. | Вдруг здоровенный пинок в зад, сопровождаемый громким треском, довел до его ошеломленного сознания, что орудием нанесенного ему оскорбления была именно трещотка. |
