|
| He pushed me away with his right arm and ran before me up the ladder, shouting as he climbed. | Он оттолкнул меня правой рукой и, опередив, взбежал по трапу, крича на бегу. |
| His left arm hung by his side. I followed up in time to see the captain rush at him and knock him down flat on his back. | Я следовал за ним и видел, как капитан на него набросился и повалил на спину. |
| He did not strike him again: he stood bending over him and speaking angrily but quite low. | Бить его он не стал, а наклонился к нему и стал сердито, но очень тихо что-то ему говорить. |
| I fancy he was asking him why the devil he didn't go and stop the engines, instead of making a row about it on deck. | Думаю, капитан его спрашивал, почему он, черт возьми, не пойдет и не остановит машины, вместо того чтобы поднимать шум. |
| I heard him say, | Я слышал, как он сказал: |
| "Get up! | "Вставайте! |
| Run! fly!" He swore also. | Бегите живей!" - и выругался. |
| The engineer slid down the starboard ladder and bolted round the skylight to the engine-room companion which was on the port side. | Механик спустился с мостика и обогнул застекленный люк, направляясь к трапу машинного отделения на левом борту. |
| He moaned as he ran. . . .' | На бегу он стонал... |
| He spoke slowly; he remembered swiftly and with extreme vividness; he could have reproduced like an echo the moaning of the engineer for the better information of these men who wanted facts. | Джим говорил медленно; воспоминания возникали удивительно отчетливо; для сведения этих людей, требующих фактов, он мог бы, как эхо, воспроизвести даже стоны механика. |
| After his first feeling of revolt he had come round to the view that only a meticulous precision of statement would bring out the true horror behind the appalling face of things. | Когда улеглось вспыхнувшее было возмущение, он пришел к тому выводу, что лишь дотошная точность рассказа может объяснить подлинный ужас, скрывавшийся за жутким ликом событий. |
| The facts those men were so eager to know had been visible, tangible, open to the senses, occupying their place in space and time, requiring for their existence a fourteen-hundred-ton steamer and twenty-seven minutes by the watch; they made a whole that had features, shades of expression, a complicated aspect that could be remembered by the eye, and something else besides, something invisible, a directing spirit of perdition that dwelt within, like a malevolent soul in a detestable body. | Факты, которые так сильно хотелось узнать этим людям, были видимы, осязаемы, ощутимы, занимали свое место во времени и пространстве -для их существования требовались двадцать семь минут и пароход водоизмещением в тысячу четыреста тонн; они составляли нечто целое, с определенными чертами, оттенками, сложным аспектом, который улавливала зрительная память, но, помимо этого, было и что-то иное, невидимое, - дух, ведущий к гибели, - словно злобная душа в отвратительном теле. |
